"Стивен Миллхаузер. Метатель ножей " - читать интересную книгу автора

Я слыхал истории о других путешествиях, далеко за пределы города,
высоко в облака. Джои знал парня, который взлетел так высоко, что не
разглядишь с земли, как воздушный шарик - все меньше, меньше - и словно бы
вдруг исчез в синеве и уже не различим. Поговаривали, что там, наверху, есть
города; я не знал; бело-облачные города с башнями. Там, в вышине, где синева
синее синего, были мостами изогнувшиеся реки; птицы с хвостами всех цветов
радуги; ледяные горы и снежные города; вихрящиеся диски глыбы света; синие
сады; медлительные существа с кожистыми крыльями; города, населенные
мертвыми. Мой отец научил меня не верить в россказни про марсиан и
космические корабли, а эти истории походили на те: даже отказываясь верить,
ты все это видел, словно оно раскалялось в мозгу от одной лишь попытки не
поверить. Рядом с такими историями мой запретный ночной полет над крышами
казался скучным моционом. Я чувствовал, как темные желания зреют во мне; я
упорно возвращался к старым играм, а ковры летали по задним дворам, красными
и зелеными заплатами ложась на белую черепицу.
Настал день, когда мать оставила меня дома, а сама пошла на рынок на
вершину холма. Я хотел окликнуть ее: подожди! позови меня с собой! Я видел,
как она шла через лужайку к открытому гаражу. Отец сел в автобус и уехал на
работу. У себя в комнате я поднял жалюзи и взглянул в ослепительное синее
небо. Я смотрел туда очень долго, а потом открыл окно, и поднял раму вместе
с сеткой.
Я стартовал над задним двором и стал ровно подниматься в синеву. Я
смотрел вперед и вверх, хотя взгляд мой то и дело падал за край ковра. Внизу
я видел маленькие красные и черные крыши, тени домов, скошенные на одну
сторону, солнечную ленту дороги, окаймленную острыми углами древесных теней,
словно их ветром сдуло вбок, - а там и тут на аккуратных квадратиках лужаек
над своими шустрыми тенями летали маленькие коврики. Небо было синее,
абсолютно синее.
Снова глянув вниз, я увидел белые дымовые грибы, недвижно зависшие над
фабричными трубами, и белые монеты нефтяных цистерн на берегу сверкающей
бурой реки. Вверху, посреди всей этой синевы, я увидел лишь одно белое
облачко с маленькой прорехой, будто кто-то пытался разорвать его пополам.
Пустое небо было такое синее, так глубоко и плотно синее, что, казалось, я
должен его ощутить, как озерную воду или снег. Я как-то читал рассказ про
мальчика, который вошел в озеро и добрался до города на дне, - и теперь я
сам словно нырял глубоко в озеро, хоть и поднимался ввысь. Внизу я заметил
туманное пятно облака, темно-зеленые, светло-шоколадные и бурые
прямоугольники. Синева простиралась надо мной снежным полем, пожаром. Я
представил себе, что стою во дворе и смотрю, как мой ковер становится все
меньше и меньше, пока не исчезает в синеве. Мне чудилось, что и я в ней
исчезаю. В этой синее синего синеве, где сплошь ничто, я - это еще я? Я
исчез из виду; струна, что связывала меня с землей, порвана, а в этом синем
царстве я не вижу ни рек, ни белых городов, ни сказочных птиц - одну лишь
мерцающую беспредельность небесно-синей райской синевы. Я попытался
вспомнить в этом синем пламени, вернулся ли мальчик из озера; а глянув вниз,
на затоплявшую все вокруг неохватную синеву, затосковал о твердости под
зеленой травой, о древесной коре, царапающей спину, о тротуарах, о темных
камнях. Может, я испугался, что никогда не вернусь, а может, синева проникла
в меня и пропитала насквозь, но голова у меня закружилась, я закрыл глаза -
и мне померещилось, что ковер сдуло, а я падаю в синеву, что в стремительном