"Стивен Миллхаузер. Метатель ножей " - читать интересную книгу автора

Однажды он приземлился на плоской толевой крыше курятника, и я тут же к
нему присоединился.
Я стоял, уперев руки в бока, под обжигающим солнцем, и за высокой
изгородью заднего двора видел заросшую сорняками лужайку, где раньше
охотился летом на ужей и лягушек. За лужайкой вдоль извилистой, сверкающей
под солнцем дороги взбирались на холм дома и телеграфные провода; и повсюду
на задних дворах, затянутых бельевыми веревками, у покрытых дранкой белых
стен, над перилами веранд и косыми дверями погребов, над фонтанчиками
садовых поливальных установок я видел детей на красных, зеленых и синих
коврах, что мчались в солнечном воздухе.
Как-то днем, когда отец был на работе, а мать лежала в сумрачной
спальне, влажно дыша в астматическом припадке, я достал ковер, развернул и
уселся ждать. Мне не разрешалось летать на ковре, когда мать не смотрела из
кухонного окна. Джои уехал в другой город к кузине Мэрилин, жившей возле
универмага с эскалатором. Я подумал, как один эскалатор едет вверх, другой
вниз, один вверх, другой вниз, ступеньки сплющиваются и распрямляются, - от
мысли об этом мне стало противно и скучно. Через оконную сетку тиканьем
гигантских часов доносились резкие отчетливые удары молотка. Я слышал
цвирк-цвирк садовых ножниц - звук напоминал лязг мечей в кино; шероховатое
жужжание неровного полета пчелы. Я приподнял края ковра и поплыл по комнате.
Через некоторое время вылетел в дверь, спустился по лестнице в
маленькую гостиную, а затем в большую желтую кухню, но там все время
натыкался на кастрюли и спинки стульев. Вскоре я взлетел по лестнице,
приземлился на кровати и выглянул в окно на задний двор. На траве четко и
черно лежала тень качелей. Руки и ноги покалывало или тянуло. Словно во сне,
я поднял раму и открыл сетку.
Некоторое время я скользил по комнате, потом наклонился, подлетев к
открытому окну, и стал протискиваться наружу. Поднятая рама скребла по
спине, меня сдавливали боковые деревяшки.
Точно во сне, когда пытаешься втиснуться в узкий проход, стараешься изо
всех сил, кости болят, кожа горит - и вдруг на свободе. Какую-то секунду я
парил у окна; внизу виднелись кольца зеленого шланга на крючке, тени ручек
на крышках металлических мусорных баков, горный лавр, прижавшийся к
подвальному окну. Потом я поплыл над качелями и дикими яблонями; тень ковра
текла по траве; а пролетев высоко над изгородью, над пустой лужайкой, я
взглянул вниз на высокую залитую солнцем траву, на макушки молочая и розовый
чертополох, на зеленую бутылку из-под "колы", сверкающую на солнце. За
лужайкой на холме сгрудились дома, красные трубы четко вырисовывались на
синем небе; все залито солнцем, все безмятежно и недвижно; жужжание
насекомых; далекими ножницами еле различимо зудит ручная косилка;
приглушенные детские голоса в теплом, усыпляющем воздухе; меня уже клонило в
сон; но далеко внизу я заметил мальчика в коричневых шортах, - он стоял,
прикрыв глаза, и смотрел на меня; и увидев его, я внезапно осознал, где
нахожусь, - высоко-высоко в опасном воздушном пространстве; и в страхе я
наклонился вбок, провел ковер обратно во двор, миновал качели и опустился на
траву у заднего крыльца. Без происшествий приземлившись на дворе, я глянул
на высокое открытое окно; а еще выше над ним поблескивала красная крыша.
Я затащил тяжелый ковер к себе в комнату, а назавтра поднялся высоко
над Джои, пролетавшим над качелями. Вдалеке я увидел, как кто-то у себя во
дворе скользнул над крышей гаража и скрылся. Ночью я лежал без сна, планируя