"Уолтер Миллер, Терри Биссон. Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь ("Святой Лейбовиц" #2)" - читать интересную книгу автора

Никто не делал ему оскорбительных замечаний и не шарахался от него
(после того как он мылся), но стыд публичного наказания заставлял его
уединяться. В своем одиночестве, в келье он по ночам отчаянно томился по
неописуемой пустоте, в которой, казалось, произойдет слияние с сердцем
Девы: сердцем, в котором нет скорби, но которое открыто для печали, забывая
о себе ради этого чувства; сердцем, темная пустота которого скрывает
любовь, - и так было, пока он не бросал беглый взгляд на другое, истекающее
кровью, но все еще бьющееся сердце.
- Говорят, и у дьявола есть те, кто размышляет над ним, - таков был
суровый приговор его исповедника по поводу видений Чернозуба и его
углубленных практик. - В центре созерцания должен быть наш Господь.
Преклонение перед нашей Девой - это восхитительно, но слишком много монахов
обращаются к ней, когда им становятся тесны оковы обетов, когда груз
послушания становится слишком тяжел. Они называют ее "прибежищем
грешников", и она действительно такова! Но есть два пути: путь Господа и
путь грешника. Уделяй больше внимания хору, сын мой, и перестань по ночам
гоняться за видениями.
Так Чернозуб получил урок: не упоминать о них. Он видел, что при
рассказе о видениях исповедник разгневался, ибо как иначе монах, сожалеющий
о принесенных им обетах, может получить прощение, как не через раскаяние и
покаяние? Такое же отношение, как он видел, было свойственно и настоятелю
Олшуэну, который в конце трехнедельной епитимьи вернул его к привычной
работе, но в то же время, к предельной досаде Чернозуба, приказал не менее
часа в неделю проводить с братом Примирителем и советоваться с ним.
Брат Примиритель, монах по имени Левион, временами помогал
брату-хирургу и был хранителем раздела Меморабилии, в котором шла речь о
некоторых аспектах древнего искусства врачевания. Он исследовал случаи
старческой немощи, судорог и конвульсий, депрессий, галлюцинаций и
упрямства. Кроме того, он был назначен на должность экзорциста. Вне всяких
сомнений, Олшуэн счел рассказ Чернозуба о происшествии в подвале
демонстрацией воинственного неподчинения, что было или грехом, или
признаком безумия.
Тем не менее, столкнувшись с неприятием своих взглядов, Чернозуб
продолжал испытывать все растущую преданность Деве. Его прежний идеал,
святой Лейбовиц, был, по крайней мере, на время отодвинут в сторону, чтобы
освободить больше места для Девы. Он избрал для очередной работы труд
Дюрена о непреходящих идеях местных сект, в частности и потому, что многие
из сельских религий Дюрена особо культивировали образ Девы Марии или же
каких-то местных богинь, позаимствовавших у Марии облик Девы со святым
Ребенком на руках. Дюрен упоминал даже о Дне Девственницы, который
существует у Кочевников. Скоро Чернозуб пожалел о своем выборе, поскольку
столкнулся с исключительными трудностями при переводе на язык Кочевников
теологических идей, но на первых порах был захвачен одним разделом ("Apud
Oregonenses"* [ "У орегониан" (лат.).]), в котором шла речь об остатках
того, что несколько веков назад именовалась Северо-Западной ересью.
Описание верований культа, похоже, могло пролить свет на его собственные
мистические видения.
"Орегониане, - писал Дюрен, - считают, что Матерь Божья является
носительницей утробного Молчания, в котором при начале творения было
сказано Слово. Она была темной Бесконечностью, беременной светом и сутью, и