"Уолтер Миллер. Гимн Лейбовичу" - читать интересную книгу автора

то получил твердое убеждение в том, что возвращение пилигрима к его
прохладной щели совершилось посредством немыслимого прыжка на кончике
одного лишь большого пальца правой ноги.
Пристыженный запахом сыра, исходящим от его пальцев, и раскаиваясь в
своем неразумном поступке, послушник вернулся к своей работе в старых
развалинах, в то время как пилигрим охлаждал ноги и удовлетворял свой гнев,
бросая в юношу попадавшиеся под руку камни, как только тот показывался
из-за груд щебня. Когда его рука наконец устала, он замахивался больше для
вида и только рычал над своим хлебом с сыром. Франциск перестал
увертываться. Послушник ходил взад и вперед среди руин, время от времени
подходя к предмету своих трудов с обломком камня размером с собственную
грудную клетку, согнутый этим тяжелым грузом. Пилигрим наблюдал, как он
выбирал камень, измерял его пядями, отбрасывал, тщательно выбирал другой,
рылся, освобождая камни, зажатые мусором и щебнем, поднимал и относил в
сторону, чтобы впредь не спотыкаться об них. Он уронил один из камней,
пройдя с ним несколько шагов, и вдруг сел, опустив голову на колени в
отчаянном усилии не упасть в обморок.
Солнце посылало свое полуденное проклятие иссушенной земле, анафему
всему, содержащему влагу. Франциск продолжал работать, несмотря на жару.
Когда путник запил последние куски хлеба и сыра несколькими глотками
воды из меха, он вставил ноги в сандалии, поднялся с земли и захромал через
развалины к тому месту, где трудился послушник. Заметив приближение
старика, Франциск быстро отошел на безопасное расстояние. Пилигрим
притворно замахнулся на него посохом, но, очевидно, более интересовался
каменной стеной, которую возводил юноша, чем местью. Он остановился, чтобы
обследовать жилище послушника.
Здесь, близ восточной границы развалин, брат Франциск вырыл небольшую
траншею, используя в качестве лопаты палку. В первый день великого поста он
перекрыл траншею густым кустарником и использовал ее ночью для защиты от
пустынных волков. Но по мере того, как длились дни поста и его присутствие
в этих местах становилось все более заметным, ночные хищники стали
проявлять все более активный интерес к району развалин. Они даже скреблись
о его кустарниковое перекрытие, когда угасал костер.
Вначале Франциск пытался отгородиться от ночных гостей, увеличив
толщину кустарникового перекрытия над траншеей и окружив ее кольцом камней,
плотно вставленных в прорытую борозду. Но прошлой ночью кто-то прыгнул на
его кустарниковый потолок и выл там, пока Франциск, дрожа, лежал внизу.
После этого он решил укрепить свою нору и, используя первый ряд камней в
качестве фундамента, начал сооружать стену. По мере своего роста стена
наклонялась внутрь, но поскольку сооружение в плане имело почти овальную
форму, то камни в каждом новом ряду опирались на соседние, что не давало
стене разрушиться. Брат Франциск надеялся, что путем тщательного подбора
камней и с помощью утрамбовки, замазывания землей и расклинивания галькой
ему удастся закончить свое убежище. И одиночный пролет безопорной арки,
каким-то чудным образом игнорирующий законы гравитации, стоял здесь, у
входа в нору, как символ его амбиций. Брат Франциск по-щенячьи взвизгнул,
когда пилигрим из любопытства воткнул свой посох между камнями.
Беспокоясь за свою постройку, послушник ходил по пятам за пилигримом
во время его инспекторского осмотра. Тот отвечал на повизгивания Франциска,
размахивая палкой и кровожадно завывая. Брат Франциск вдруг споткнулся о