"Генри Миллер. Время убийц" - читать интересную книгу автора

Яве, Бали, Бирме, о королевстве Непал, о Тибете. Мне и в голову ни разу не
пришло, что в этих отдаленных краях мне придется трудно. Напротив, я всегда
был уверен, что меня там примут с распростертыми объятиями. Зато внушала
страх мысль о возвращении в Нью-Йорк. В город, где я знаю любую улицу как
свои пять пальцев, где у меня столько друзей, я по-прежнему не желал
возвращаться ни за что на свете. Я предпочел бы умереть, чем влачить остаток
дней там, где родился. Я могу вообразить себе собственное возвращение в
Нью-Йорк только полным бедняком, калекой, человеком, дух которого уже
отлетел.
С каким же любопытством читал я ранние письма Рембо! Это было самое
начало его скитаний; сбивчиво и сумбурно описывает он прекрасные пейзажи,
природу страны, всякие мелочи, о которых дома всегда читают с волнением и
восторгом. Он не сомневается, что когда достигнет места назначения, найдет
себе подходящую работу Он верит в себя, все будет хорошо. Он молод, исполнен
бодрости, его ждет столько интересного в этом огромном мире. Через некоторое
время тон меняется. При всей его живости и кипучей энергии, при всей его
жажде реального дела, при всех его достоинствах - таланте, изощренном уме,
упорстве, способности применяться к обстоятельствам, - он вскоре
обнаруживает, что для человека вроде него места нет нигде. Миру не нужна
самобытность; миру нужно смирение - рабы, несметные толпы послушных рабов.
Гению место в трущобах, пусть роет канавы; а еще в шахтах и каменоломнях,
словом, там, где его талантам нет применения. Гений в поисках работы -
печальнейшее зрелище на свете. Он всюду не к месту, не нужен никому. Он не
умеет приспособиться, таков приговор общества. И двери грубо захлопываются у
него перед носом. Неужели не найдется теперь для него никакого местечка? Ну
конечно, найдется, всегда есть место на самом дне. Разве вы не наблюдали за
ним в порту, где он таскает мешки с кофе или другим каким "нужным" товаром?
Разве не замечали, как отлично он моет посуду на кухне паршивенького
ресторанчика? Разве не видели, как волочет он на вокзале чужие сумки и
чемоданы?
Я родился в Нью-Йорке, где, как принято полагать, есть все возможности
для преуспевания. А мне сразу вспоминается одна и та же картина: я стою в
очереди возле агентства по найму или у благотворительного заведения.
Единственным местом, которое, судя по всему, я мог в те дни достойно занять,
было место судомойки. И то я вечно опаздывал. Есть тысячи людей, неизменно
исполненных готовности и желания мыть посуду Я частенько уступал это место
другому бедняге, которому, как мне казалось, приходится в тысячу раз хуже,
чем мне. Иногда, впрочем, я брал взаймы на такси или на еду у кого-нибудь из
своих конкурентов в той же очереди и сейчас же напрочь забывал о поисках
работы. Если мне попадалось объявление о подходящей работе в соседнем
городе, я первым делом отправлялся туда, даже если это путешествие грозило
занять целый день. Не раз я пускался в путь за тысячу миль и более в поисках
несуществующего места, скажем, официанта. Часто одна мысль о приключении
побуждала меня забираться подальше от дома. Быть может, я разговорюсь по
дороге с человеком, который изменит весь ход моей жизни. Быть может, я ему
"запродам" себя, просто от безнадежности. Так рассуждал я сам с собой.
Иногда мне предлагали работу, которую я искал, но, понимая в глубине души,
что мне на ней не удержаться, я поворачивался и уезжал обратно домой.
Всегда, разумеется, на пустой желудок. Все приезды и отъезды происходили на
пустой желудок. Чувство голода - еще один непременный спутник гения на