"Генри Миллер. Время убийц" - читать интересную книгу автора

минуту не допускаю, что под взглядом Рембо когда-либо вяли цветы и меркли
звезды. С ними-то, мне кажется, у него никогда не прерывалось глубокое,
живое и непосредственное общение. Зато его тоскливый взгляд замечал, как
многое блекнет и вянет в мире людей. Он начал с того, что возжелал "все
увидеть, все испытать, все исчерпать, все исследовать, все сказать". А
вскоре обнаружил, что во рту у него удила, в боках шпоры, на спине хлыст.
Стоит человеку лишь одеться иначе, чем окружающие, и он становится предметом
презрения и насмешки. Единственный закон, которому следуют строго и свято, -
это закон конформизма. Неудивительно, что еще юношей он пришел к заключению,
что "неупорядоченность в мыслях священна". Вот в ту минуту он и впрямь
сделался провидцем. Одновременно он понял, что его считают фигляром и
шарлатаном. Перед ним встал выбор: либо всю дальнейшую жизнь упорно стоять
на своем, либо полностью отказаться от борьбы. Почему он не мог пойти на
компромисс? Потому что слова "компромисс" он просто не знал. Он с детства
был одержимым, человеком, который либо идет до конца, либо умирает. В этом
его чистота, его наивность.
И опять - как же знакомы мне эти мучительные раздумья! Я ни разу в
жизни не уклонился от борьбы. Но какую цену я заплатил! Мне пришлось вести
партизанскую войну, ту безнадежную борьбу, которую порождает лишь полное
отчаяние. Книга, что я намеревался писать, так еще и не написана или
написана лишь частично. Только для того, чтобы возвысить голос, высказаться
на собственный лад, мне приходилось отвоевывать каждый дюйм пути. Стало уже
не до песен, я о них почти позабыл - из-за борьбы. И еще толкуют об
тоскливом взгляде, от которого вянут цветы и меркнут звезды! Взгляд мой стал
прямо-таки едким; чудо еще, что под таким безжалостным взором они вообще не
обращаются в прах. Это - о сути моей натуры. Если же говорить о внешней
оболочке, что ж, внешне человек постепенно привыкает приспосабливаться к
заведенным на земле порядкам. Он может жить в нашем мире, душою ему не
принадлежа. При этом человек может быть добрым, мягким, милосердным,
гостеприимным. Почему бы и нет? "Главная задача, - говорил Рембо, - в том,
чтобы сделать чудовищной саму душу". Иначе говоря, не безобразной, а
поразительной! Что значит "чудовищной"? Как указывает словарь, это "любая
организованная форма жизни, сильно измененная либо из-за отсутствия, избытка
или неправильного расположения частей тела или органа, либо из-за их
деформации; отсюда переносное значение - пугающий, или ненормальный, или
состоящий из несовместимых частей или свойств, не обязательно
отталкивающий". Происходит от латинского слова monere - предостерегать,
предвещать. В мифологии чудовищное предстает в виде гарпии, горгоны,
сфинкса, кентавра, дриады, русалки. Это все чудеса, в чем и заключается
смысл слова. Они нарушили норму, равновесие. Что же породило этих монстров?
Не что иное, как страх маленького человека. Робким душам вечно мерещатся
чудовища на пути, и неважно, назовут ли их гиппогриф [Гиппогриф - в
рыцарском эпосе легендарный полуконь-полугриф.] или гитлеровец. Наибольший
ужас внушает человеку расширение горизонтов сознания. Все пугающее,
отвратительное в мифологии проистекает из этого страха. "Давайте жить в мире
и гармонии! " - молит маленький человек. Но по закону вселенной мир и
гармонию можно завоевать лишь в борьбе с самим собой. Такой мир и такую
гармонию маленький человек оплачивать не желает; он хочет получить их
готовыми, как костюм с пошивочной фабрики.
Есть слова, неоднократно, навязчиво встречающиеся у писателя, и говорят