"Генри Миллер. Нью-Йорк и обратно (джазовая легенда) " - читать интересную книгу автора

и, наконец, на итальянском языках. Стоит кому-нибудь выкрикнуть: "кино!",
главный стюард подзывает помощника, радостно указывает на счастливца и после
скромного, но торжественного ритуала повелевает прочесть выигрышную строку -
медленно, по одному номеру. После каждого названного числа главный стюард,
удобно усевшийся на стуле, с белым мешочком на запястье, с дотошной
неторопливостью ищет карточку лото, цифры на которой соответствуют
начертанным на диске, зажатом в его правой руке, и после надлежащей паузы
еще раз провозглашает номер, только что прочитанный помощником. Легко
сказать: "только что прочитанный". На самом деле между этими событиями
проходит уйма времени. Впрочем, мы в открытом океане, а здесь время дешевле
выеденного яйца. Не важно. В общем, помощник восклицает: "Да-а! Все
правильно! ", а главный стюард отвечает ему: "О'кей, продолжайте", и тот
читает следующий выигрышный номер выигрышной строки на выигрышной карте.
Если на данной фазе игры помощника зачем-нибудь вызывают на палубу, главный
стюард объявляет перерыв, в течение которого все должны молча сидеть и
улыбаться. О том, чтобы передать ответственные полномочия другому лицу,
скажем, туалетному дежурному, нельзя и заикнуться. Зачитывание выигрышных
номеров - работа помощника, и точка. Видишь ли, Джои, возможно, голландские
суда не столь быстроходны, и возможно, пассажирам тут не так весело, зато уж
аккуратность, надежность и отсутствие любых сбоев гарантированы. А случись
тебе говорить на диалекте Люксембурга (его еще называют Gukkuk, помнишь?),
шансы на ошибку сводятся почти к нулю. Данное наречие происходит от
нижненемецкого, вот почему валлонцы, пусть их и всего-то четыре с половиной
миллиона, не позволяют искажать его тем, которые все равно не умеют говорить
по-французски. По той же причине фризы, к примеру, говорят: "Vest mit
pantalon en dessin moderne" ["Жилет с брюками современного покроя"
(нидерланд.).]. В основе голландского лежит безумный винегрет, по большей
части густо-коричневых тонов. Посему они обожают Зейдер-Зе, мало им зимой на
коньках кататься. Кстати, сахар у них делают из тростника, ужасно крупный.
Пенок с молока не снимают. Овощи постоянно сальные, мясо всегда вареное.
Пудинг только нессельродский. Пиво - исключительно "Хайнекен", от него даже
голова не болит, и обязательно после еды. Плевательницы здесь ополаскивают
дважды в день, при необходимости чаще.
Пойми меня правильно: я вовсе не хочу сказать, будто у голландцев
слабые мыслительные способности. Напротив, должен заметить, по развитию
интеллекта эта нация превзошла даже колонии тюленей и выдр. К примеру, надо
же было додуматься класть селедку на салат! Поясняю: первые шесть дней
путешествия нам подавали необработанные листья салата-латука без ничего.
Заметив, что никто не притрагивается к "овощам", повар внезапно (то бишь
спустя шесть суток) начал украшать листья соленой сельдью. Результат не
заставил себя ждать: пассажиры принялись уничтожать салат, дабы избавиться
от селедочного привкуса во рту. Да, я еще не рассказывал об этой диковинной
рыбе, не имеющей ничего общего со своими сородичами, которыми изобилует
Северное море. Длинная такая, змеевидная селедка с плоской головкой; глаза
тусклые и безжизненные, жабры на вид все в крови. Черную кожицу едва
оторвешь, зато после тяжких трудов можно наслаждаться нормальной, не
склизкой мякотью. Крепко зажимаешь рыбу в руке и разом откусываешь голову.
Если к тому же салат немного влажный, ароматище поднимается - будь здоров.
Ибо сельдь, подобно всем прочим формам жизни, существо "протоплазменное".
Или, как заметил великий голландский поэт Маазендикванстен: "Van op het