"Маргарет Миллар. Стены слушают " - читать интересную книгу автора

дерева драгоценной породы, той самой, что натирают голыми руками, если
помешаны в этом плане и времени хватает. Открытка. Интересно, от кого? А
что, открытки секретов не предполагают. Если вам хочется сообщить что-то
интимное, сообщайте это письмом".
Мисс Бартон взяла открытку. С одной ее стороны была цветная фотография
гейзера Старый Паломник, на другой написано карандашом: "Дорогие мистер и
миссис Келлог, я прекрасно провожу свой отпуск. Уже шесть раз видела Старого
Паломника. Потрясающее зрелище. Ночами здесь холодно, нужны одеяла. Есть
плавательный бассейн, плохо пахнущий оттого, что в воде много минералов. К
счастью, запах не пристает к купальщикам. Больше негде писать. Поклон Маку.
Ваша Герда Ландквист".
"Йеллоустон, - подумала мисс Бартон, - а я не могу позволить себе даже
Секвойю. Не то чтобы я туда хотела. Те, кто там бывал, в один голос говорят,
что чувствуешь себя совсем крошечным под этими огромными деревьями. Вот уж
что не соблазняет при пяти футах с половиной вершка".
Закончив неофициальный обзор дома и почты, мисс Бартон впустила Мака с
черного хода и скормила ему несколько собачьих бисквитов. Потом пошла на
улицу Фултона, где останавливался автобус, увозящий назад в город.
Она не предчувствовала катастрофы. Сияло солнце, а ее гороскоп,
составленный утром, был на редкость благополучен. Хорош был и гороскоп
Руперта, который она проверяла даже раньше собственного: "Это чудесный день
для тех, кто из созвездия Льва и Лиры".
"Чудесный день", - решила мисс Бартон и двинулась вприпрыжку по
тротуару, начисто забыв, что миссис Келлог в госпитале, а миссис Виат
мертва.

* * *

Самолет прибыл точно по расписанию. Руперт позвонил в госпиталь прямо
из аэропорта и договорился, чтобы его пропустили к жене, несмотря на поздний
час.
Он добрался до госпиталя к полуночи. В главной конторе его встретил
черноволосый молодой человек и рекомендовал себя как доктор Эскобар.
- Она спит, - сказал Эскобар. - Но думаю, ей было бы хорошо повидать
вас. Она несколько раз вас звала.
- Как она себя чувствует?
- Трудно сказать. Много плачет. В общем, все время, если не спит.
- Ей очень больно?
- Голова должна побаливать, но слезы, я думаю, скорее эмоционального
порядка, чем физического. И ее не просто огорчает смерть подруги. Хотя это,
бесспорно, худо само по себе. Влияет и другое: две женщины оказались одни в
чужом городе, без друзей, они очень много пили...
- Пили? Эми никогда ничего не пила, кроме коктейля перед обедом.
Эскобар, казалось, был озадачен.
- Но есть свидетельства, что ваша жена и миссис Виат пили текилу в
обществе американского завсегдатая бара по имени О'Доннел. Обе женщины
громко ссорились.
- Они очень дружили, - высокомерно заметил Руперт. - С детства дружили.
- Лучшие друзья иногда ссорятся, когда пьют вместе. Я пытаюсь объяснить
вам, что миссис Келлог чувствует себя чрезвычайно виноватой. Виноватой в