"Алексей Миллер. Украинский вопрос в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIХ века) " - читать интересную книгу автора

может и не должна препятствовать обнародованию специальных сочинений,
касающихся истории разных областей империи, бывших некогда отдельными и ныне
составляющих с ней одно целое, если только сочинения эти написаны с чисто
ученою целью, без всякой мысли о возможности самостоятельного существования
тех областей и без всяких сепаратических учений и настроений". (6) Не
обнаружив, по наивности, таковых в сочинении Кулиша, ГУЦ разрешил публикацию
"Хмельниччины".
Где правительство проявляло жесткость и быстроту реакции, так это в
пресечении весьма энергичных в то время попыток поляков распространять в
Западном крае книги на местных языках, печатанные латиницей. (7) Активные
усилия по переводу на латиницу письменности тамошних русинов предпринимались
в это время в Габсбургской монархии. В мае 1858 г. в Галиции по указанию
наместника провинции гр. А. Голуховского была создана специальная комиссия
по переводу галицийских русинов с кириллицы на латиницу. Другой проект
такого рода был подготовлен с благословения австрийских властей чехом И.
Иречеком, занимавшим важный пост в австрийском Министерстве просвещения. (8)
Реализовать эти проекты не удалось из-за отчаянного сопротивления
галицийских русинов.
Уже в 1859 г. "печатание азбук, содержащих в себе применение польского
алфавита к русскому языку", в России было запрещено. В этой связи было
указано "постановить правилом, чтобы сочинения на малороссийском наречии,
собственно для распространения между простым народом (а это как раз не
возбранялось. - А. М.), печатались не иначе как русскими буквами". (9)
Аналогичное решение вскоре последовало и в отношении белорусского языка.
(10) Таким образом, белорусский и малорусский трактовались как наречия
русского языка. В целом эти решения продолжали политику, принятую после
восстания 1830-1831 гг., которая, по меткому определению французского
историка Даниэля Бовуа, признавала крестьян Западного края экономической
собственностью польских землевладельцев, но отказывалась считать их польской
культурной и национальной собственностью. (11)
Накануне отмены крепостного права правительство и общественное мнение
были озабочены развитием начального образования для крестьян. И здесь особой
чуткости к угрозе украинского национализма, а также жесткости
ассимиляторской политики не проявлялось. Специальный Комитет,
рассматривавший этот вопрос в 1861 г., пришел к заключению, что в первые два
года - а к этому, собственно, и сводилось начальное образование во многих
областях империи, в том числе и на Украине, вплоть до начала XX в. -
преподавание должно вестись на местных наречиях "в тех местностях, где
родной язык не есть язык великороссийский", и только на более высоких
ступенях языком обучения должен становиться русский. (12)2 (Фактически это
решение повторяло нормы Устава 1804 г., предполагавшего преподавание и
русской, и местной грамматики.) Замечателен в этой связи рассказ члена
Полтавской громады Д. Пильчикова о том, как в 1861 г. в ходе конфликта
украинофилов и местных помещиков о языке преподавания в местной воскресной
школе "какой-то петербургский генерал зашел в школу, принял к великому
нашему удивлению нашу сторону, находил наше притязание вполне законным и -
хамократия (так Пильчиков неизменно называет местных помещиков. - А. М.)
замолчала".(13)
В начале 1862 г. в Петербурге и Москве можно было свободно купить шесть
(!) украинских букварей разных авторов, в том числе Кулиша и Шевченко. (14)