"Кальман Миксат. Странный брак" - читать интересную книгу авторахорошие мужья. Тон этих писем был очень решительный, а в одном черным по
белому было написано: "Если ж мой отец не согласится, я и тогда буду твоей и последую за тобой, куда ты скажешь. Ради тебя я, даже вопреки его воле, покину родительский кров. Только напиши, хочешь ли ты этого?" Граф Янош писал в ответ: "Нет, мое сердце, я не хочу этого, потому что мечтаю сделать тебя счастливой, а отцовское благословение очень много значит: когда оно есть - в сиянии счастья его не видно; но если его нет - не видно счастья: черной тенью ложится на него родительский гнев". В последний день каникул, когда конюх уже запрягал лошадей, прибыл последний кораблик с ответом: "Пребывай в доброй надежде, милый Янош; до пасхи - до твоего следующего приезда - я постараюсь тронуть сердце отца. К тому времени я придумаю способ, который помог бы тебе завоевать его расположение. Мой отец любит античных поэтов Овидия и Горация, - вот путь к его душе, читай их стихи. Да поможет тебе бог! Думай обо мне частое часто". Такова детская история этой романтической любви. За пять лет они и десяти раз не виделись, только однажды беседовали в лесу при первой встрече, и тем не менее хорошо знали друг друга по письмам, - в них раскрывалась вся их душа. И так как кораблик не выдерживал больших грузов, листов, заполненных пространными излияниями, и мог доставлять лишь короткие записки, тем более продуманными и сжатыми были их мысли и весточки, которыми они обменивались; попадая в руки адресата, они согревали его теплом любви, принимая в его глазах размеры целых томов. То же самое происходит и со срезанной веткой сирени: она никнет, блекнет, но стоит принести ее домой и становятся ее великолепные лиловые кудри... Вот и сегодня, едва молодой граф выпрыгнул из коляски Дери, как тотчас же стал прежним томящимся и нетерпеливым влюбленным. Окрестные предметы, деревья, горы - все будило в нем воспоминания о любимой. Янош с трудом дождался послеобеденного часа, когда наконец, преисполненный сладостных мечтаний, отправился в сад и, идя вдоль ручья, достиг стены, отделявшей его от парка Хорвата. У решетчатого отверстия он остановился и спустил на воду заранее приготовленный кораблик. Бутлер знал, что по ту сторону Пирошка уже ожидает его послания. "Я прибыл. Вспомни о своем обещании". Ответ он рассчитывал получить только на следующий день, так как воды в ручье было мало и требовался целый день, чтобы, скопившись у запруды, она могла повернуть вспять. Так и вышло: ответ прибыл на другой день. "Здравствуй, дорогой! На второй день пасхи посети отца. Проси у него моей руки, а там видно будет". Это были знаменательные дни в жизни студента! Итак, через трое суток, на второй день пасхи, все свершится! Возможно ли это, о боже? С нетерпением ждал Янош наступления этого часа, ждал - и боялся его. А вдруг старик скажет "нет" и лишит его даже надежды? "Надежду-то, положим, он не сможет у меня отнять, - утешал себя Янош, - надежда останется во всяком случае". Вывали моменты, когда ему хотелось оттянуть время, но он останавливал себя: нельзя - раз Пирошка пожелала, пусть так и будет. Бутлер от природы был несколько робок, поэтому, когда наступил второй день пасхи, ему пришлось не раз подбадривать себя, прежде чем он наконец решился и с бьющимся сердцем, |
|
|