"Вацлав Михальский. Храм Согласия ("Весна в Карфагене" #4) " - читать интересную книгу автора

Разморозилась, слава Богу!
И вновь Александру тронуло его "слава Богу!", и она подумала, что он не
простой, не примитивный человек и не боится говорить так, как хочет, не
боится даже креститься, что, конечно же, в советской армии, как минимум, не
приветствуется, а тем более у генерала.
- Небось, Федор Петрович прислал? - подходя к Нининой тумбочке,
по-свойски спросил Иван Иванович.
Нина кивнула.
- Молодец Федор! Я с ним пересекался. Смелый и порядочный. А духи
французские, из самых лучших, трофейные.
- А что на коробке написано? - запросто спросила Нина.
- Шанель номер пять. Шанель - имя знаменитой француженки, у которой до
войны был свой дом модной одежды. И парфюмерию она выпускала, да и сейчас,
наверное, выпускает.
- Одна, что ли? - оторопело подала голос из своего угла краснощекая
повариха Нюся со смешно, неумело накрашенными губами.
- Почему одна? - вопросом на вопрос отвечал генерал. - У нее пошивочные
мастерские, парфюмерные фабрики. Она хозяйка.
- Это как у нас при буржуях? - робко спросила Лиза.
- Угу, - пробурчал в ответ генерал, и улыбка сошла с его рябого,
темного лица. - Всего хорошего! Красьтесь на здоровье, душитесь - это
помогает жить. Выздоравливайте! - Генерал поднял к фуражке правую руку,
затянутую поверх протезированной кисти в черную лайковую перчатку. - Пока!
Александра обратила внимание на то, что пальцы в перчатке не стоят
дощечкой: большой, средний и указательный собраны в щепотку, а безымянный и
мизинец чуть на отлете. Александра подумала, что так сделано специально, для
естественности, и выходит, что крестился генерал тремя перстами, пусть и
протезными.
- Хороший дядька, - грустно сказала вслед генералу красивая Нина. - И
ничего мы о нем не знаем, ничегошеньки... И о нем, и друг о друге...
Веселые искорки в глазах молодых женщин как-то сами собой исчезли, и в
палате наступило продолжительное молчание. Было слышно, как во внутреннем
дворике госпиталя колют дрова.
- Липы спилили с аллеи, все, - сказала повариха, - дров надо много.
Никто не поддержал разговор о липах, хотя все знали, что они вековые.
При бывшем немецком госпитале была своя котельная, в палатах паровое
отопление. К январю немецкие запасы угля кончились и взять его было негде,
хотя и воевали в Домбровско-Сандомирском угольном бассейне. Шахты пока еще
были заминированы или затоплены водой.
Александра вспомнила текучую дорожку солнечных пятен на липовой аллее,
вспомнила "немчика" Фритца, Папикова, с которым познакомилась в тот летний
день - первый их день на земле этого фольварка, в этом бывшем немецком
госпитале.
"А Нина права, - подумала Александра, - наш генерал хороший человек и
мы все, в общем, хорошие, если взять каждую в отдельности, у каждой своя
жизнь, а для кого-то мы и не женщины и наши солдатики не мужчины, а просто
пушечное мясо, и считают нас тысячами, сотнями тысяч, миллионами..."
- А что, девчонки, - прервала молчание Нина, - вот мы сошлись здесь
случайно и так же разбежимся и мало чего узнаем друг о друге. А давайте
рассказывать о себе по очереди. И время скоротаем от ужина до отбоя, а?