"Вацлав Михальский. Храм Согласия ("Весна в Карфагене" #4) " - читать интересную книгу автора

- А что ты думаешь о любви? - внезапно спросила Мария
- То же, что и о смерти, - обе нужны, но первая дается не каждому.
- Ты у меня тоже философ.
- Наверное, оттого, что мой прапрадед какое-то время жил в России. Он
сбежал туда от Наполеона.
- Прапрадед - четвертое колено.
- Всего лишь? Буду знать. Отец - дед - прадед - прапрадед...
Марии показалось, что он как-то особенно произнес слово "отец", как-то
безнадежно.
- А ты бы хотел стать отцом? - спросила она в лоб.
Антуан молчал. Пауза становилась для Марии невыносимой.
Он открыл было рот, но закашлялся и только потом наконец сказал:
- За всю мою жизнь ты единственная женщина... Да, конечно, да... Хорошо
бы родить девочку, но и мальчишку тоже ничего...
- А ты любишь меня?
- Я?! C какой стати! - засмеялся Антуан, крепко обнял Марию и дурашливо
покатился с ней по широкой постели, щекоча ее шею своими жесткими усами. Она
очень боялась этой щекотки, начинала неудержимо хохотать, и ее трудно было
остановить.
- Уля тоже мечтает о маленьком, - почти шепотом сказала Мария, когда
они отсмеялись, отдурачились и лежали тихо-тихо.
- Желанные дети родятся редко, - сказал Антуан. - Послушай, ветер
совсем стих, как будто его и не было.
- Было - не было. Вся наша жизнь на два такта, а посередине черточка -
в лучшем случае, если есть кому тебя проводить и вспомнить.
- Опять философствуешь? - усмехнулся Антуан.
- Просто как-то само собой получается... А я думала, что ты всегда был
сильным, мне удивительно, что тебя обижали в детстве.
- Сначала у меня не было детства - одни только страхи, пинки,
ненавистные уроки, каждый следующий день я ждал не с радостью, а с
безнадежным унынием. Детство началось только с того дня, как я увидел в небе
самолет... И затянулось до седых волос.
- Ты еще совсем не седой, только чуть-чуть виски, это тебя не портит.
- Ты добра ко мне, Мари, ты тоже часть моего затянувшегося детства,
хотя скоро у меня лоб соединится с макушкой.
- Да хоть с затылком пусть соединяется! Мне все равно... Уля мечтает
поехать в Бер-Хашейм к знаменитой знахарке Хуа, - еле слышно добавила Мария.
- И та может помочь? - В голосе Антуана прозвучал явный сарказм.
- Ее знают женщины всей Сахары. Она лечит бесплодие - это факт. Даже в
том племени туарегов, где живет сейчас Уля, есть такая женщина, теперь у нее
двое детей.
- Ну если двое, тогда надо ехать. Хочешь, и ты поезжай с ней.
- Конечно, хочу, мы так и мечтали.
- Втайне от меня?
- Но ты же не веришь в чудеса?
- Я?! Да я суевернейший из людей. Я даже предлагаю тебе не развивать
эту тему, чтобы не сглазить... А что твоя Уля? Ей нравится у туарегов?
- Она там давно своя. Люди любят ее без лести. Ее обожают равно и сами
туареги, и их домашние рабы и кланы.
- Если бы не война, я бы свозил вас на самолете, да не с одной, а, как