"Вацлав Михальский. Для радости нужны двое ("Весна в Карфагене" #3) " - читать интересную книгу автора

Гроб, в котором оказалась Александра, был рассчитан на крупного
мужчину, и ей плылось просторно. Левой рукой она придерживала бок о бок со
своим второй гроб с медицинскими причиндалами, а правой рукой гребла
дощечкой. И дощечку ребята дали ей легонькую, удобную. Чтобы сделать гребок
с левой стороны, ей приходилось перегибаться через грузовой гроб, а с правой
стороны было вообще удобно. Так случилось, что Александру усадили спиной к
дальнему берегу, ребята так расстарались снести ее на воду, что она и ног не
замочила. Да, она двигалась спиной, перед ее глазами были уплывающие в туман
остатки штабелей на ближнем берегу, а вдалеке - Мекензиевы горы со
всполохами разгоравшегося там нового боя. С каждой минутой бой набирал
силу - небо там стало розовое, как будто солнце всходило.
Воздух заметно посвежел, подул легкий ветерок, прямо по курсу, и
предрассветный туман чуть-чуть поднялся над зеркалом воды. Батя сказал, что
ширина Северной бухты метров шестьсот-восемьсот, значит, плыть минут
тридцать. Немцы вряд ли их ждут, так что желательно двигаться тихо-тихо, как
кошка. Батя плыл в таком же, как и военфельдшер Александра Домбровская,
генеральском гробу, поклажи у него не было, а из оружия только наган.
Александра вообразила себе кошку, перебегающую Северную бухту по воде,
как посуху, и хихикнула. На всю жизнь Сашенька, Александра, Александра
Александровна, так и осталась в душе маленькой смешливой девочкой. Вопреки
всем несчастьям и тяготам она всегда была готова откликнуться на то, что
могло показаться хоть чуточку смешным.
Она попробовала воду за бортом: не холодная, но и теплой не назовешь, в
такой долго не протянешь. Туман лег плотней, и Батя дал команду не терять
ближних из виду.
Генеральские гробы Александры терпко пахли свежим лаком. "Удивительный
народ, - подумала она о немцах, - даже на фронте они лакируют гробы! Орднунг
есть орднунг, как говорил мой незабвенный Адась... Такой на войне порядок -
убивать лучших..."

II

Белесый текучий туман приятно холодил разгоряченное лицо Александры,
стелился над зеркалом глубоководной Северной бухты так низко, что иногда
соседи совсем пропадали из виду и определить их можно было только по тому,
как глухо стукались друг о друга гробы.
Едва проплыли в сплошном тумане первые тридцать-сорок метров, бойцы
батальона приноровились, плавсредства перестали наезжать одно на другое, и
пошла спокойная, яростная работа, нацеленная на главное: успеть до большого
солнца, до того, как разойдется туман, к тому берегу. Не зря напутствовал
Батя: "Мы должны подгадать так, чтобы немцы и не вспапашились!"
Переговариваться между собой он категорически запретил, плыли молчком...
Александра примостила под спину вещмешок и полулегла на него. Так ей
было удобней грести правой рукой и придерживать левой бок о бок со своим
гробом второй - с грузом. Что-то твердое в вещмешке уперлось ей в поясницу.
Александра поняла, что это кованый каблук сапога. В вещмешке у нее было все
то же самое, что и в вещмешках у тысяч других фронтовичек, да еще хромовый
сапог сорок третьего размера. Сапог в вещмешке Александры лежал один -
левый... А на холщовом ушке изнутри голенища этого левого сапога было
начертано химическим карандашом А.С.Д. - Адам Сигизмундович Домбровский...