"Владимир Михановский. Секрет двух полюсов" - читать интересную книгу автора

Владимир Михановский

Секрет двух полюсов

Пролог

Приобретя в рассрочку "безан" новейшего выпуска, он сразу приступил к
выполнению своего плана, задуманного еще до того, как физик подарил ему
рулон желтоватого ионизированного пластика. Поставив машину во дворе, он
принялся тщательно обклеивать ее, уродуя красивые обтекаемые формы. Всю, от
фар до багажника. Ребятишки со всего двора обступили чудака, на все лады
обсуждая невиданное зрелище. Что делает дяденька?
На вопросы он не отвечал, только скалил зубы, совсем как орангутанг в
зоопарке.
К ребятишкам по одному присоединились взрослые, но и они не могли
разгадать суть происходящего, а он по прежнему безмолвствовал.
Он закончил свое дело уже ближе к вечеру. Пососал палец, который
поранил, когда разрезал пластик. Затем, отойдя на два шага, обошел "безан",
любуясь делом рук своих, сел за руль и отогнал машину в подземный гараж, где
одна ячейка по решению компании принадлежала ему.

* * *

Детство свое, проведенное в доме Ньюморов, Линда Лоун вспоминала,
словно длинный кошмарный сон. Кончившийся наконец, такой сон оставляет
надолго тягостное чувство, хотя неприятные события подчас чередуются в нем с
чем-то светлым, радостным, пусть и не поддающимся точному определению. Может
быть, именно в этом чередовании притягательная власть снов?
Мать Ньюмора, впрочем, относилась к ней хорошо. Да и Ньюмор-старший, в
редкие свои прилеты из дальнего космоса, не делал никакого различия между
нею и сыном.
И все-таки детство оставило в душе глубокую ссадину, которая не
проходила с годами. Причиной тому был Ньюмор-младший, которого в семье звали
Ньюм.
Как только девочка после катастрофы, постигшей их семью, поселилась в
богатом доме Ньюморов, их весьма дальних родственников, мальчишка стал для
нее злым гением. Она часто плакала из-за него втихомолку, хотя Ньюм никогда
не таскал ее за рыжие косички и вообще не занимался рукоприкладством. Но
как-то так у него выходило, что в любой детской шалости, в ненароком
разбитой чашке саксонского фарфора, в сломанной розе на клумбе, в воде,
налитой в шляпы гостей, оставленные в гардеробной, - во всем этом была
виновата Линда.
Взять хоть ту же злополучную чашку. Хотя уже столько лет прошло,
впечатления детства были живы в памяти Линды, и она готова была
"прокручивать" их до бесконечности. Особенно тот эпизод, врезавшийся как
заноза.
...Они вдвоем играли в саду, потом вернулись в дом, и Ньюм стал
показывать ей, как матросы танцуют джигу. У него танец получался хорошо, он
вообще с детства был талантлив, и репетиторы в один голос прочили ему
блестящее будущее, особенно в точных науках.