"Николай Григорьевич Михайловский. Таллинский дневник " - читать интересную книгу автора

всего - сами люди флота, военные моряки, с которыми мне посчастливилось
встретиться и сдружиться еще в мои школьные годы.
В домашнем архиве я как-то раз неожиданно обнаружил старую, почти
выцветшую фотографию. На ней хоть с трудом, но все-таки можно различить
военных моряков во всей форме, и среди них... Кого бы вы думали? Аркадия
Райкина в свитере, кургузом черном пиджачке и наползающей на лоб кепочке.
Тут же и сам автор этих строк в юнгштурмовке с портупеей через плечо, как
одевались в конце двадцатых годов многие из нас в знак солидарности с
немецкими братьями по классу - ротфронтовцами.
В те далекие годы и Аркадий Райкин, еще не успевший поступить в
театральный институт, но уже блиставший в школьных спектаклях, и я учились в
Ленинграде, в 23-й школе на Фонтанке у Чернышева мостика (в бывшем
Петровском училище). Общественные организации школы выделили нас
уполномоченными по шефству над эсминцем "Ленин" Краснознаменного Балтийского
флота.
Вот и вышло так, что к морякам в первый раз я поехал вместе с Райкиным.
В Кронштадт нас пригласили как шефов на большой революционный праздник. То
ли праздновалась годовщина Октябрьской революции, то ли отмечался День
Красной Армии и Военно-Морского Флота, во всяком случае, запомнилось, что
зима уже вступила в свои права.
Поездом мы приехали в Ораниенбаум. Перед нашими глазами открылась
бескрайняя белая гладь залива. Небольшой буксир, доставлявший пассажиров в
Кронштадт обычно в полчаса, как на грех застрял во льдах на половине пути, и
пассажиры, что называется, пешим ходом едва добрались назад до Ораниенбаума.
Надежда на переправу рухнула. Мы с Аркадием приуныли. Но, на наше
счастье, нашлись моряки-попутчики. Один из них, узнав, кто мы такие и зачем
направляемся в Кронштадт, рассеял наше уныние и уверенно пообещал:
- Не беспокойтесь, ребята, мы вас целехонькими доставим по назначению!
Он исчез на короткое время, затем вернулся и повел нас к берегу, где
стояли широкие сани-розвальни, в которые была впряжена неказистая лошадка.
Так выглядел более полувека назад персональный транспорт какого-то флотского
начальства. Командир высокого ранга дружелюбно пригласил: "Садитесь!"
Зарывшись в мягкое сено и сверху укрывшись тулупами, мы без всяких
приключений добрались до Кронштадта.
Прошло более полувека, но не забыть теплый и дружественный прием,
оказанный командирами и краснофлотцами эсминца "Ленин" двум ничем не
примечательным ленинградским школьникам! За ужином мы впервые узнали, что
такое хваленый флотский харч, всласть выспались на койках в кубрике. А на
другой день участвовали в торжественной части праздника и стали свидетелями
концерта краснофлотской художественной самодеятельности.
И не только свидетелями. Аркадию Райкину захотелось (и я всецело
поддержал его в этом намерении) чем-то отблагодарить наших радушных хозяев и
внести свою долю в общий праздник. Он, конечно, знал, что моряки-балтийцы не
могли видеть спектакль "На дне", поставленный в нашей школе опытным
режиссером Ю. С. Юрским и с успехом показанный в ряде ленинградских клубов
(в пьесе А. М. Горького Райкин исполнял роль Актера), и показать его вдвоем
мы не могли. Но вот с рассказами Михаила Зощенко можно было выступить и
здесь, на корабле.
Самый большой кубрик, до того переполненный моряками, что согласно
известной поговорке не только яблоку, но и ореху негде было упасть, ходил