"Николай Григорьевич Михайловский. Рассказы о советских флотоводцах " - читать интересную книгу автора

Заботы не оставляли Головко ни на минуту. Кораблей мало, и те
износились. Значит, надо спешить с ремонтом. При всех сложностях и невзгодах
Головко радовало одно: между ним и его ближайшими сподвижниками было полное
взаимопонимание.


Первые громы

Над рыжеватыми сопками повисло какое-то неестественно расплывшееся
солнце, похожее на яичный желток. Оно светило чуть ли не круглые сутки и
радовало все живое. Над гаванью не умолкал крик чаек. Птицы вили гнезда в
расщелинах скал, где на гранитных уступах невесть как пробивается тонкая,
худосочная травка.
Небольшой городок Полярный, раскинувшийся на скалистом берегу
Екатерининской гавани Кольского залива, оживал после длинной непроглядной
полярной ночи, тоскливой, удручающей.
Солнце освещало гористые улочки, спускающиеся к гавани, застроенные
аккуратными двухэтажными домиками. Их возвели по планам талантливого
советского флотоводца, первого командующего Северным флотом флагмана первого
ранга Константина Ивановича Душенова. Головко, когда его спрашивали о
Полярном, говорил: "Это сделано до нас - нашими предшественниками..." Все в
Полярном было молодо: и сам город, которому предначертано было стать главной
базой такого же юного Северного флота, и эти улочки, имевшие пока лишь
условные названия: Первая линия, Вторая линия, Третья линия. Причем линии
настолько походили одна на другую, что мудрено было их не спутать.
Обитатели Полярного, главным образом военные моряки со своими семьями,
днем были поглощены служебными делами, а по вечерам собирались в Доме флота,
смотрели кино, гуляли по берегу залива или болели на единственном в своем
роде спортивном стадионе, вырубленном в гранитном грунте.
17 июня 1941 года в Заполярье увидели грозный лик войны, услышали ее
первые громы: над Полярным на небольшой высоте появился самолет, клейменный
свастикой. Не вызывало сомнений, что целью его визита было запечатлеть на
пленке корабли, стоящие в гавани. Фашистский лазутчик исчез безнаказанным,
ибо все знали: существует строгое приказание не поддаваться на провокации.
Но вслед за ним над бухтой Озерко появилось звено немецких самолетов. И
Головко самолично, на свой страх и риск, отдал приказ зенитчикам открыть
огонь.
...Поздно ночью в штаб флота вызвали командиров соединений. Они
встречались в приемной командующего, молча здоровались, вид у всех был
тревожный. Головко, закончив разговор по телефону с наркомом Военно-Морского
Флота Н. Г. Кузнецовым, пригласил командиров в кабинет и сообщил, что в
районе базирования Северного флота отмечено несколько случаев появления
немецких разведчиков. В Петсамо и Киркенесе сосредоточены большие силы
фашистской Германии. На финские аэродромы за последние сутки
перебазировалось соединение гитлеровских бомбардировщиков. На всем театре
создавалась крайне напряженная оперативная обстановка.
Головко отдал необходимые распоряжения и предоставил слово члену
Военного совета дивизионному комиссару Александру Андреевичу Николаеву.
- Мне немного остается добавить, - сказал он. - Обстановка
действительно сложная и к тому же неясная. Надо так поставить дело, чтобы в