"Дмитрий Алексеевич Мищенко. Синеокая Тиверь (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

тогда с детьми, со всем добром?
- Когда тонут, о добре не думают. А дети... детям на самом деле нужно
где-то быть.
Хильбудий видел: ждут, что скажет им высокопоставленный зять,
наместник Фракии и прилегающих к ней провинций - Мезии, Дакии. Поэтому и
не стал злоупотреблять терпением Констанция и Иоанна. Что бы там ни
случилось, они его родственники. Было бы неблагодарно не помочь им сейчас.
Да он особенно ничем и не рискует. Маркианополь слишком далеко от
Константинополя, до лета сюда никто не сунется. А летом Констанций и Иоанн
сами не усидят здесь, подадутся на своих лодьях за барышом на багдадский и
китайский рынки.
Страх, одолевавший Анастасию по ночам, быстро прошел: с одной
стороны, мезийское жилище не уступало своим уютом константинопольскому, а
с другой - присутствие мужа, подвластного ему войска в Маркианополе и за
его пределами что ни день, то все убедительней вселяли уверенность:
пережитое - позади, ему, как и всему плохому, не будет возврата. С каждым
днем она становилась все веселее, а веселость возвращала ей былую
привлекательность.
Хильбудий не роптал на судьбу, он даже благодарен был за то, что
наградила его именно Анастасией. С нею и дни приятно коротать, и на люди
не стыдно выйти. А если учесть, что пришла к нему непорочной девушкой, что
является дочерью купца, который не поскупился на приданое для дочери, то
что такое Феодора по сравнению с Анастасией и стоит ли ее вспоминать?..
- Ты рад, что я приехала? - спрашивала Анастасия, стараясь быть
нежной с мужем.
- Признаться, благодарю охлос за то, что выгнал тебя из
Константинополя.
- О!.. А если бы я погибла?
- Не нужно об этом говорить... Тогда я не только Константинополь,
весь мир бы предал огню из-за мести.
- Это правда?
- Да, Анастасия. Только теперь понял: я не перезимовал бы без тебя.
Или же нашел бы предлог и поехал в Константинополь... Или завыл бы от
тоски.
Она слушала и молчала, цветком распускаясь от нежности и покоя.
- Может, гостей созовем? Покажу тебя всем - пусть увидят, какая ты у
меня.
- Потом. Дай насладиться тем, что ты со мной, а я с тобой.
- Потом так потом...
- Лучше позовем братьев моих, хотя бы и завтра. Не забывай: они
одиноки здесь, живут в тревоге, все ли обошлось?
Хильбудий задумался.
- Скажи, они действительно очень провинились перед императором?
- Почему - очень? Они только и повинны в том, что оба - прасины. И
больше ни в чем! Разве братья не говорили тебе?
- Я приближен к императору и обласкан им, Анастасия. Я должен все
знать точно.
- Вот ты и знай, что мы говорим.
Позже Хильбудий был благодарен Анастасии за тот ночной разговор. Он
придал ему большей уверенности: братья ни в чем не повинны - это