"Дмитрий Алексеевич Мищенко. Синеокая Тиверь (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

горят не просто преторий и сенат, горят списки налогоплательщиков; горят
долговые обязательства, которыми они обросли, как овцы репейником, горит,
наконец, власть императора.
Когда же из тюрьмы вышли на волю не только озлобленные всем и всеми
тати, но и политические противники Юстиниана, а расквартированные на
околицах Константинополя легионы отказались выступать на стороне
императора, посчитав нецелесообразным вмешиваться в спор между императором
и народом, сомнений не оставалось: Юстиниан как император доживает
последние дни...
К этому и шло... Василевс, напуганный происходящим, приказал
сенаторам оставить, если есть такая возможность, дворец и сам готовился к
побегу. В заливе находился вызванный им флот, состоящий из нескольких
драмонов, на которые грузилась казна, крайне необходимая в изгнании, а
также все, что можно было вывезти из Августиона. Пока грузились суда, в
зале заседаний проходил последний, как его нарекли перепуганные
придворные, императорский совет. Обсуждали - куда должен направиться
император, на какое войско можно будет ему опереться, чтобы возвратиться с
ним в Августион и снова стать властелином империи. Надежда не умирала,
однако не много было уверенности в голосе советников, что это произойдет.
И в тот самый момент, когда они должны были подняться и пойти каждый своей
дорогой, открылись двери и на пороге зала заседаний появилась василиса
Феодора. Ее прекрасное, божественное лицо было необычайно бледным,
суровым. А глаза пылали огнем.
- Вы не мужи, - сказала она Божественному и тем, кто около него
стоял. - Неужели забыли: кто убоится презренного раба, тот хуже раба, кто
легко уступает порфиру, тот недостоин порфиры.
- Феодора!
- Может быть, говорю неправду?.. Была бы моя воля и власть, я не
только остановила, я бы раздавила бунтовщиков! Подумайте, кто грозит вам,
перед кем дрогнули ваши сердца! Это же чернь!
Юстиниан не выдержал ее гневного взгляда и того презрения, которое
пылало в огромных, потемневших от гнева глазах, и потупил взор. Не смели
взглянуть на василису полководцы Велисарий и Мунд, сенаторы. Похоже, она
не просто пристыдила их, совершенно обезоружила своим неожиданным
появлением, но больше всего тем, что сказала и как сказала.
- Хотите - беритесь за ум и оставайтесь, хотите - бегите! - добавила
она немного погодя. - А я из Августиона не пойду. Никогда, ни по чьему
принуждению! Для меня порфира императрицы - наилучший саван.
Какой вошла, такой и вышла: уравновешенной, сосредоточенной и
величавой, недоступно прекрасной и гордой. Вроде лишний раз утверждала: "Я
не шутила, достойные. Может быть, в последний раз будила вашу совесть".
- Божественный император, - первым пришел в себя и пожелал привести в
сознание остальных полководцев Велисарий. - А василиса правду говорит:
бежать никогда не поздно, тем более что не все еще потеряно.
- А именно?
- У фиска есть золото... Не пожалеем его - и варвары будут на нашей
стороне. Да и бунтовщики не так уж сплочены. Не мешало бы напомнить
венетам, кто они, где их место.
- Предлагаешь метать бисер перед свиньями?
- Господь простит этот грех, тем более когда победим.