"Барбара Майклз. И скоро день" - читать интересную книгу автора

предназначенную для меня: этот слабенький, полудикий и беззащитный ребенок -
ее единственный внук. И он несколько юн, чтобы быть тем, о ком я говорила,
не так ли?
Конечно, это было жестоко, однако мне показалось, что она не относится
к разряду садистов. Графиня отпустила мальчика, легонько щелкнув пальцами.
Затем медленным, более грациозным жестом отправила следом за ним свою
служанку.
- Так что же теперь? - обратилась она ко мне.
Я поднялась на ноги.
- Вы можете не беспокоиться. Вы никогда больше не увидите меня и ничего
обо мне не услышите. Мой приезд сюда доставляет мне своего рода удовольствие
хотя бы потому, что я не принадлежу к членам вашего семейства. Я не знаю
причины, по которой вы лжете мне, да, честно говоря, мне на это наплевать. Я
вышла замуж за Барта, за Бартоломео Морандини; мы прожили с ним вместе около
шести месяцев до того, как он погиб в автомобильной катастрофе. Он
рассказывал мне о своей бабушке, графине Морандини. Кроме того, - добавила
я, - его фотография стоит на вашем столе. Вот эта. Этот человек и был моим
мужем. У меня нет ничего общего ни с вашими манерами, ни с вашими моральными
принципами, ни с вашими методами воспитания детей. Благодарю Господа, что
моя точка зрения на все эти вещи в корне отличается от вашей. А теперь
прощайте.
- Подождите.
Я уже была почти у самых дверей, когда это слово со свистом рассекло
воздух и достигло моих ушей.
- Я начинаю верить вам, - спустя какое-то время продолжила она.
- Премного вам благодарна.
- На вас нет обручального кольца.
- Я положила его... вместе с Бартом.
- Вы венчались в церкви?
- Мы... Нет. Мы зарегистрировали свои отношения в конторе в
Нью-Гемпшире.
По скептически поджатым губам я поняла, что такая регистрация никоим
образом не может устроить ее, она считает подобное чуть ли не незаконным.
- Надеюсь, вы хотя бы католичка?
Это было вполне оправданное предположение, если учесть, что Малоуны
относятся к старинным ирландским фамилиям. Однако, по моим понятиям, вопрос
был несколько неуместен. Поэтому мой ответ прозвучал натянуто:
- Я выросла в лоне Церкви.
Графиня продолжала задумчиво изучать меня. Спустя еще какое-то время
она заговорила вновь.
- Мать Бартоломео не была мне сестрой по крови. Она была родной сестрой
моего мужа.
В этот момент я почувствовала себя просто отвратительно, боюсь, что не
только эмоциональный фактор повлиял на мое самочувствие. Другая вода, другой
воздух, молоко на завтрак, может быть, еще что-то... Наверное, я побледнела,
как это обычно со мной бывает, поскольку графиня быстро заметила, что мне
становится не по себе.
- Думаю, вам лучше присесть.
Я с трудом добралась до кресла.
- Прошу прощения, - едва ворочая языком, пробормотала я. - Я не очень