"Барбара Майклз. И скоро день" - читать интересную книгу автора

Черт побери, но ведь не могу же я бросить все именно сейчас, когда я
уже почти у самой цели. Как только найдется подходящее место для разворота,
я должна буду повернуть обратно.
Я просто обязана предпринять еще одну попытку. Мне почему-то кажется,
что графиня не имеет ни малейшего представления о безобразном поведении
своего слуги. Насколько я поняла из нашей с ним беседы, графиня на данный
момент находится на вилле. Весь вопрос в том, была ли она там одна с этим
животным? Мне приходилось слышать об одиноких пожилых людях, которые в
старости оказывались совершенно беззащитными и зависели целиком и полностью
от недобросовестных слуг. Может быть, передо мной был именно такой случай?
По немногочисленным рассказам Барта у меня успел сложиться образ его
старенькой бабушки. Судя по тому, что я слышала от мужа, это была поистине
аристократическая натура, графиня сделала все от нее зависящее, чтобы дать
мальчику достаточно тепла и любви и воспитать в нем уважение к самому себе и
к окружающим. Она очень ответственно подходила к исполнению своих
обязанностей. Вся ее жизнь была подчинена жесткой самодисциплине, того же
она требовала и от близких ей людей, однако, как, смеясь, говорил Барт, ей
все же удалось здорово испортить его. Он всегда умудрялся победить ее
недовольство и лестью добиться от нее желаемого.
Кроме того, мое представление основывалось и на том значении, которое я
вкладывала в слово "бабушка". Моя бабушка страстно любила две вещи: занятия
аэробикой и пиццу (несколько необычное сочетание, не правда ли?), цвет ее
волос менялся от ярко-оранжевого до черного, как вороново крыло, в
зависимости от настроения и надеваемого головного убора. Может быть, именно
этот образ и служил основой моего представления о графине Морандини. Даже
инцидент с ее слугой никак не повлиял на мое представление о ней - хрупкая
старая женщина с седыми волосами, затянутая в темный бумбазин и во вдовьей
вуали. Мне почему-то казалось, что она сидит в одиночестве в своей комнате,
сгорбленная под бременем лет и горестей, и в полной тишине роняет слезы на
свои сухонькие морщинистые руки.
Я медленно ехала по разбитой дороге в обратном направлении, и во мне
начало зреть чувство, которое мой отец с нескрываемым сарказмом обозначал
как "Священная миссия этой недели Святой Кэтлин". Он посмеивался надо мной,
а сам снабжал деньгами жалких пропойц и нищих попрошаек, принимая у себя
бездомных существ: и людей, и животных, если вдруг ему казалось, что они
голодны или больны... Конечно, папа, мне понятна твоя ирония, но сейчас я не
могла оставить эту старую леди, пока самолично не удостоверюсь в том, что с
ней все в порядке.
Однако мне совершенно не хотелось снова очутиться у этих дурацких
ворот. Наверняка в таком обширном поместье имеется и другой вход. Я
вспомнила, что в одном месте в плотной стене кустарника имелась брешь, может
быть, мне удастся найти проход в каменной кладке или хотя бы место, где
ограда несколько ниже. Когда я нашла этот участок дороги и внимательно
осмотрелась, то заметила неровную узкую тропинку, отходящую от основной
дороги, которая тянулась параллельно каменной ограде.
Я подъехала прямо к этой едва заметной дорожке и остановила машину.
Должно быть, этим проходом пользовались местные продавцы и слуги, но, судя
по всему, нечасто или просто давно, так как не было заметно ни одного
свежего следа. Тропинка тянулась до самой стены, на вид очень старой. Я
повесила сумочку на плечо и сунула руки в карманы. Интересно, какой осел