"Барбара Майклз. Поместье 'Серые виселицы' " - читать интересную книгу автора

отца и одним из моих опекунов (вторым была моя тетя). Мисс Плам часто
упоминала его имя, так как именно через него производилась оплата моего
обучения и содержания, но прежде он не оказывал мне чести своим вниманием, и
наша первая встреча была для меня чем-то устрашающим. Он был высоким пожилым
человеком, безупречным, как восковая фигура; каждый седой волосок лежал на
месте, каждая складка старомодного костюма выглядела как приклеенная. Он был
из тех людей, которых невозможно представить себе детьми. Если у него
когда-то и были эмоции, они умерли и были похоронены много лет назад.
Немного позже, когда я ближе познакомилась с ним, я поняла, что под его
чопорностью скрывалась растерянность передо мной, как у величественного
мастифа перед котенком или бабочкой - чем-то маленьким, незначительным и
безнадежно легкомысленным. Но он осознавал свой долг: целый час сидел он в
запущенной, чересчур жаркой гостиной мисс Плам, экзаменуя меня с
профессиональной придирчивостью юриста. Видимо, он остался доволен моими
успехами, хотя ничего и не сказал об этом. Несколькими неделями позже пришло
письмо от тети, извещающее о ее желании забрать меня из школы, коль скоро
мое образование закончено.
После девяти лет комфорта и любви я должна была с сожалением покидать
школу и расставаться с мисс Плам. Стыдно признаться, но сожалений не было.
Шестнадцать лет - эгоистичный возраст, а я уже выросла из своего гнезда.
Корзинка, удобная для котенка, становится тесной для взрослой кошки. За год
до своего шестнадцатилетия я почувствовала беспокойное томление тела и ума.
Все же мои чувства не были однозначны. Моя тетя, которая была моим
опекуном и единственной оставшейся в живых родственницей, была мне почти
незнакома. За первые годы обучения она дважды навещала меня. Ее визиты
вызывали большое волнение в школе, ибо она была особой титулованной. Мои
воспоминания об этих визитах не были слишком приятными. Ее визиты были
милосердно коротки, потому что леди Расселл, будучи дамой светской и вдовой
состоятельного землевладельца, имела дела поважнее, чем присмотр за своей
неуклюжей маленькой племянницей. Подкатит в звоне и грохоте ее золоченая
карета, лакей с толстыми икрами, затянутыми в белые чулки, соскочит с
запяток, чтобы распахнуть дверь и помочь хозяйке выйти. Она была похожа на
свою карету - такая же вызолоченная и звенящая. Она заполняла собой всю
маленькую гостиную мисс Плам.
Тетя казалась мне довольно красивой, со своими яркими золотистыми
волосами и бледным лицом. Когда она обнимала меня, я почти задыхалась от
запаха ее духов. Даже ее объятие не было таким нежным и мягким, каким должно
было быть: под ее кружевными одеждами скрывалась несгибаемая твердость и ее
сильные руки причиняли боль. А еще меня обескураживало во время этих визитов
то, что она редко смотрела прямо на меня. Она сидела, кивая, улыбаясь, и,
почти не скрывая неудовольствия, потягивала домашнее вино мисс Плам, пока та
описывала мои успехи в вышивании, музыке и итальянском языке. Все это леди
Расселл было откровенно скучно, и, посидев столько, сколько требовали
приличия, она поднималась, обнимала меня еще раз своими сильными руками и
уносилась так же волшебно, как и появлялась.
Итак, когда я сидела в тот летний день в гостиной, поджидая тетю,
которая должна была вывести меня в широкий мир, я имела самое смутное
представление о будущем. Два человека, которые будут впредь направлять мою
жизнь, незнакомцы для меня, и не похоже, чтобы они были обо мне очень
высокого мнения. Вряд ли можно ожидать, что мистер Бим, будучи мужчиной и