"Густав Майринк. Зеленый лик " - читать интересную книгу автора

язвительного вопроса.
- Но от чего вам не отвертеться, барон, так это от нескольких
пригласительных билетов на осенний бал-маскарад. Предполагаемая выручка,
которая будет подсчитана весной, значительно облегчит участь всех инвалидов.
Это будет феерический праздник. Дамы - только в масках. А мужчины, купившие
более пяти билетов, станут кавалерами ордена милосердия герцогини
Лузиньянской.
- Не могу не признать, подобные балы имеют несомненную прелесть, -
задумчиво произнес барон, -
тем более, что в вихре благотворительной пляски и в упоении
непосредственной любовью к ближнему левая рука уж точно не знает, что делает
правая. А богач, понятное дело, надолго запасется приятным ощущением, что
бедняк на полгода обеспечен радостью ожидания живых денег, но, с другой
стороны, не такой уж я эксгибиционист, чтобы носить в петлице доказательство
пяти подвигов сострадания. Но если, конечно, госпожа консульша настаивает...
- Так я отложу для вас пять билетов!
- Если позволите, только четыре, мефрау!

- Ваша милость! Господин барон! - послышался чей-то шепот, и грязная
ручонка робко тронула Пфайля за рукав. Обернувшись, он увидел бедно одетую
девчушку с маленьким исхудалым лицом и бескровными губами. Она незаметно
проскользнула позади олеандров, выпорхнула из кустов у самого столика и
теперь протягивала Пфайлю какое-то письмо. Он тут же полез в карман за
мелочью.
- Дедушка просил вам сказать...
- Кто ты, детка? - вполголоса спросил Пфайль.
- Дедушка, ну, сапожник Клинкербогк, он там, на улице, просил сказать,
я его внучка, - смущенно пролепетала девочка, смешав ответ на вопрос со
словами, которые ей поручили передать. - А господин барон ошибся. Вместо
десяти гульденов за последнюю пару туфель было уплачено тысяча.
Пфайль густо покраснел, постучал по столу серебряным портсигаром, чтобы
заглушить последнюю фразу, и громко, с нарочитой грубостью сказал:
- Вот тебе двадцать центов за труды!
И, уже более мягким тоном добавив, что никакой ошибки нет, посоветовал
ей идти домой да не потерять по дороге конверт.
Словно в подтверждение слов девочки - что она пришла не одна, а с
дедом, который для верной сохранности конверта с купюрой сопровождает ее от
самого дома, - раздвинулись заросли плюща на шпалере и показалось бледное
как воск лицо старика. Видимо, он успел уловить конец разговора и, точно
онемев от избытка чувств, едва шевеля языком и отвисшей челюстью, хрипло
промычал что-то вроде благодарности.
Не удостоив вниманием всю эту сцену, поборница всеобщего благоденствия
поставила в своем списке четыре галочки, буркнула предписанные этикетом
слова и удалилась.
Какое-то время оба приятеля хранили молчание и, избегая смотреть друг
на друга, заполняли паузу постукиванием пальцев по подлокотникам.
Хаубериссер слишком хорошо знал своего друга, тот только и ждет вопроса
об этом сапожнике Клинкербогке, и уж тут Пфайль пустил бы в ход все свои
турусы, лишь бы не быть заподозренным в добродетельной помощи бедному
башмачнику. Поэтому Фортунат примеривался к разговору, далекому от темы