"Морис Метерлинк. Жизнь термитов" - читать интересную книгу автора

неизвестных "контролеров" или "советников", с безжалостным вмешательством
которых мы сталкиваемся повсюду, ее оставляют без пищи. Она умирает от
голода. Это разновидность пассивного и очень удобного цареубийства, за
которое никто не несет личной ответственности. Термиты с удовольствием
поедают ее останки, поскольку она необычайно жирна, и заменяют ее одной из
вторичных "несушек", к которым мы скоро вернемся.
Вопреки тому, во что верили до сих пор, соитие не совершается, как у
пчел, во время брачного полета, поскольку в момент этого полета половые
органы еще не пригодны для размножения. Брак заключается только после того,
как супружеская пара, обломав себе крылья, - странный символ, по поводу
которого можно было бы долго философствовать, - начинает совместную жизнь во
мраке термитника, откуда она уже не выйдет до самой смерти.
Термитологи так и не пришли к общему мнению относительно того, как
совершается это соитие. Филиппо Сильвестри, большой авторитет в данной
области, утверждает, что совокупление, судя по строению органов царя и
царицы, физически невозможно и что царь всего лишь поливает своим семенем
яйца на выходе из яйцевода. По словам не менее компетентного Грасси, соитие
происходит в гнезде и повторяется периодически.


Роение


I

Эти рабочие, солдаты, царь и царица образуют постоянный и
неприкосновенный "запас" города, по железному закону, более суровому, чем
спартанский, продолжающий в темноте свое убогое, низменное и однообразное
существование. Но наряду с этими угрюмыми пленниками, которые никогда не
видели и никогда не увидят дневного света, алчный фаланстер ценой огромных
усилий выращивает бесчисленное множество молодых особей, украшенных длинными
прозрачными крыльями и наделенных фасеточными глазами, которые во тьме, где
снуют слепорожденные, готовятся встретить сияние тропического солнца. Это
совершенные насекомые, самцы и самки, единственные обладатели половых
органов, из числа которых, если позволит немилосердная судьба, выйдет
царская пара, что обеспечит будущее новой колонии. Они олицетворяют собой
надежду, сумасшедшую роскошь, чувственную радость замогильного града, у
которого нет другого выхода к любви и небу. Вскармливаемые "из клюва",
поскольку у них нет простейших, они не могут переваривать целлюлозу и
праздно блуждают по ходам и залам в ожидании часа избавления и счастья. Этот
час пробивает к концу экваториального лета, с приближением сезона дождей.
Тогда неприступная цитадель, в стенах которой, под страхом смерти для всей
колонии, оставлялись лишь крошечные щели, необходимые для вентиляции, и
которая сообщалась с внешним миром только под землей, охваченная каким-то
исступлением, внезапно покрывается узкими отверстиями, за которыми видны
чудовищные головы бдительных воинов, преграждающих как вход, так и выход.
Эти отверстия соответствуют ходам или коридорам, где копится нетерпение
брачного полета. По сигналу, поданному, подобно всем остальным, невидимой
силой, солдаты отступают, открывают выходы и пропускают вперед трепещущих
"женихов" и "невест". И тогда глазам путешественников предстает зрелище, по