"Морис Метерлинк. Мудрость и судьба" - читать интересную книгу автора

этой формулы, самой по себе неизменной, лишь по мере того, сколько она
найдет в его душе беспристрастия, чистоты, внимания и уже освещенного
простора. Вся мораль, все знания о справедливости и счастии в сущности не
что иное, как возможно полное, возможно искреннее и страстное ожидание и
приготовление. Нам, конечно, всего желаннее тот день, когда мы наконец будем
жить в полной уверенности, в свете научной истины, всецелой и непоколебимой.
Но, в ожидании этого дня, нам дано жить в истине еще более важной, - в
истине нашей души и нашего характера, и некоторые мудрецы доказали нам, что
такая жизнь возможна среди самых великих материальных заблуждений.

III

Не следует ли признать праздными все слова о морали, о справедливости,
о счастии и обо всем, относящемся к ним, произносимые теперь, накануне
решительного часа в науке, который может все перевернуть? Быть может, мы
живем среди временных сумерок, а ведь многое на свете совершается в сумерки
не так, как в сиянии дня. Но ведь существенные события нашей жизни телесной
и духовной происходят в темноте так же полно, как при свете. В ожидании
слова разгадки надо все-таки жить: и только живя жизнью по возможности
счастливой и благородной, мы будем жить наиболее напряженно и обладать
возможно большей отвагой, независимостью и проницательностью, необходимыми
для того, чтобы стремиться к истине и искать ее. И наконец, что бы ни
случилось, время, посвященное нами исследованию себя самих, не может
считаться потерянным. И под каким бы видом нам со временем ни предстал этот
мир, час которого мы составляем, всегда в душе человеческой останется больше
нетронутых и неизменных чувств, страстей и загадок, чем звезд, с землею, или
тайн, разъясненных наукой. Достигнув непререкаемой и всепроникающей истины,
человек, конечно, вырастет, но расти он будет лишь по неизменному
направлению человеческой души. И можно с уверенностью сказать, что, чем
более властным и волнующим покажутся в глазах людей проблемы справедливости,
морали, счастия и любви, - какими, впрочем, они всегда и являлись взору
мыслителя. Нужно жить так, как если бы мы находились постоянно накануне
открытия великой истины; нужно быть всегда готовым принять ее как можно
целостнее, задушевнее, пламеннее. И для того, чтобы быть в состоянии
когда-нибудь принять ее наилучшим образом, в каком бы виде она нам ни
открылась, следует с нынешнего же дня желать видеть ее столь возвышенной,
всеобъемлющей, совершенной и облагораживающей, какой только нам дано ее
вообразить. Нечего опасаться, что мы представим себе ее чрезмерно
могущественной, прекрасной или величавой. Она несомненно превзойдет самые
смелые наши надежды, ибо если бы она оказалась отличной от них или даже
противоречащей им, то одним тем, что она даст нам верное знание, она
принесет нам нечто более величественное, более возвышенное, более согласное
с природой человека, чем все, чего мы могли ожидать. Если бы даже человек
должен был потерять с нею все, перед чем он до сих пор преклонялся, то
сокровенная истина мира сама будет для него предметом, по-преимуществу
достойным преклонения. Если даже допустить, что в тот день, когда истина
обнаружится, рассеется пепел наших самых скромных надежд, то все же при нас
останется наша готовность принять чудесное, и чудесное проникнет в нашу душу
более или менее обильным потоком, смотря по ширине и глубине русла, вырытого
нашим ожиданием.