"Морис Метерлинк. Мудрость и судьба" - читать интересную книгу автора

занимаясь только взаимопомощью, люди не могли бы долго предаваться
любвеобильной деятельности, если бы кто-нибудь из них не отвоевывал себе
досуг, чтобы посвятить его другим занятиям. Только благодаря этим немногим
деятелям, которые кажутся бесполезными, всегда найдется достаточное
количество людей, несомненно полезных. Добрые дела, совершаемые в настоящую
минуту вокруг нас, зародились большею частью в душе одного из тех, кто, быть
может, не раз пренебрег исполнением какой-нибудь непосредственной,
настоятельной обязанности для того, чтобы погрузиться в самого себя или
говорить с другими. Следует ли из этого, что они поступили наилучшим
образом? В глазах смиренного и честного, - каким каждый из нас должен
стараться быть, - наилучшим делом является исполнение ближайшего и
простейшего долга. Но было бы тем не менее грустно, если бы никто не шел
дальше ближайших обязанностей. Во все времена жили люди, которые искренне
верили, что они исполняют обязанности текущего дня, размышляя об
обязанностях дня грядущего. Большинство мыслителей утверждает, что эти люди
не заблуждались. Нужно, чтобы мыслитель что-нибудь утверждал, хотя, заметим
мимоходом, мудрость иногда находится в противоречии с тем, что утверждает
мудрец. Пускай; без этих утверждений она прошла бы незамеченной, - мудрец
таким образом исполнил свой долг.

II

В настоящее время отсутствие счастия составляет одну из болезней
человечества, точно так, как болезнь является одним из человеческих
несчастий. И подобно тому, как существуют доктора против болезней, следовало
бы иметь докторов, врачующих от отсутствия счастия. Но из того, что
состояние болезни встречается, к сожалению, слишком часто, неужели следует,
что не надо заниматься здоровьем и что профессора анатомии, естественной
науки, наиболее точно соответствующей науке о морали, должен считаться
исключительно с явлениями уродства, которым человеческое тело подвергается
вследствие более или менее общего упадка? Необходимо, чтобы он говорил также
о теле здоровом и правильно развившемся, точно так же, как необходимо, чтобы
моралист, старающийся заглянуть дальше текущего дня, брал исходной точкой
душу счастливую или, по крайней мере, такую, которая обладает всем, что
нужно для счастия, не говоря уже о достаточно ясном сознании. Мы живем в
условиях великой несправедливости; но я полагаю, что можно, не будучи ни
равнодушным, ни жестоким, говорить иногда о жизни так, как будто этой
несправедливости больше не существует, ибо иначе мы бы никогда не могли
выйти из ее круга. Необходимо, чтобы кто-нибудь решился мыслить, говорить и
действовать так, как будто бы все кругом счастливы; в противном случае каким
образом все другие люди могли бы познать, что такое счастие, справедливость,
любовь и красота, - в тот день, когда судьба наконец раскроет перед нами
доступные всем сады обетованной земли? Можно, конечно, утверждать, что
прежде всего следует приступать к "наиболее неотложному". Но заботиться о
"самом неотложном" не всегда самое разумное. Часто бывают случаи, когда
сразу следует приступать в "самому высокому". Когда море или ближняя река
прорвали плотину, защищающую обработанную землю, и вода ворвалась в жилище
крестьянина, наиболее неотложным для него будет спасать свой скот, свои
припасы, свои пожитки. Но наиболее разумным было подняться на вершину дюн,
чтобы бороться с волнами, призвать туда всех тех, кто живет под защитой этих