"Энн Мэтер. Наслаждение и боль " - читать интересную книгу автора

оставили свой след, и Лаура нерешительно замешкалась у двери, будто ошиблась
комнатой.
Рафаэль Мадралена стоял у окна, когда она вошла, прислонясь к раме, и
посмотрел на нее совершенно бесстрастно. Из окон его кабинета
просматривалась великолепная панорама: утес и скалы ниже его погружались в
пурпурные закатные лучи солнца. Но Рафаэль, казалось, был совершенно
безразличен ко всему окружающему, не замечая ни буйства красок, ни течения
времени. Он был одет в черный костюм и белую рубашку, которая подчеркивала
его темную кожу. Он был до кончиков ногтей испанским дворянином, и Лаура
даже не пыталась вообразить, что Рафаэль Мадралена может испытывать какие-то
чувства к ней, тем более по истечении пяти лет. Стремление бежать, которое
появилось у нее после разговора с Марией, достигло огромных размеров, и она
остро почувствовала желание освободиться от всех своих прежних надежд. Ей
стало тесно и холодно в этой изящно обставленной комнате. Здесь не
чувствовалось роскоши и богатства, но был тщательно натерт деревянный пол,
который покрывали ковры из шкур, а стены скрывались под полками с сотнями
томов в тускло-коричневых переплетах, которые явно редко видели солнечный
свет. Дубовый стол завален бумагами, а два стула, обитые коричневой кожей, -
один за столом, а другой перед ним - словно приглашали к уединенной беседе.
Ее внимание автоматически отмечало все это, но устремлено было на мужчину,
который смотрел на нее с холодной настойчивостью.
Лауре хотелось, чтобы он сказал что-нибудь. Если портреты в коридоре
насторожили ее, хоть она и не была слишком чувствительной, то сейчас она,
кажется, испугалась, представив, что ее мысленно изучают, как насекомое под
микроскопом. Она неловко шевельнулась, и он выпрямился, двигаясь с ленивой
медленной грацией, которая всегда напоминала о его мягкой кошачьей натуре,
однако совсем не домашнего животного.
- Так-так, - произнес он медленно, продолжая внимательно разглядывать
ее. - Так, значит, я не ошибся. Это ты, Лаура.
- Д-да, - сумела она выдавить. - Здравствуй снова!
Все казалось ужасным: и эта атмосфера, и он сам, и она в своих
неосознаваемых желаниях. Никогда, даже в самых диких своих снах, не могла
она представить, что будет чувствовать себя так неловко. Почему-то она глупо
верила, что, хотя все обстоятельства изменились, они сами остались прежними,
но как это наивно! Рафаэль смотрел на нее, как ей виделось, презрительно, а
она, не имея представления, какие тяжелые переживания избороздили его худое
лицо такими глубокими морщинами, ощущала душой и телом, что этот человек
стал ей чужим.
И тем не менее что-то будило интимные воспоминания, скорее ощущения,
которые она некогда испытывала с ним, и хотя она его уже не любила, он все
еще волновал ее как мужчина.
- Ты не присядешь? - подойдя к своему столу и указывая на другой стул,
сказал он.
Лаура колебалась. Ей не хотелось садиться, если он собирается стоять.
Она и так чувствовала себя неловко, а в этом случае дискомфорт усилится.
Наконец она сделала, как он сказал, и стала ждать продолжения.
Он извлек из коробки на столе сигару с обрезанным концом, медленно
зажег ее и затем холодно сказал:
- Зачем ты это сделала?
- Я... я не знаю, - ответила она, сжав пальцы рук, лежавших на