"Н.Метелева. Венок гор" - читать интересную книгу автора

дышать. Нет сил больше. Шевельнешься - сломаешь тишину. И Порека не
шевелилась. Лежала, как забытая вещь. Ноги просвечивали в прорехи юбки, как
лампады в темных оконцах. Стыдно, - сын названный смотрит. До стыда ли?
Разум бы удержать.
Вель снял с лавки козью шкуру, прикрыл травницу. Погладил по голове,
как ребенка. Бережно вытер ей слезы - она их уже не чуяла.
- Пусти меня, Вель. Отдам им то, что просят. Память распахну. Душу
открою. Пусть увидят, что она чиста перед ними. Пусти.
- Нет. Сами войдут, если смогут. А там - посмотрим.
- То, что им надо, возьмут и так. Неужели ты не слышишь их Голос?
Вель хмыкнул:
- Ты об этом комарином писке? Долго же им пищать: наша кровь не для
них. А ближе подлетят - прихлопну.
Похоже, ему было даже весело.
Женщина открыла глаза и тут же отвела их, словно ожглась.
- Тогда ты либо свят, либо...
Он улыбался. Нет, - смотрел на нее, как тот пес с мёртвой оскаленной
пастью.
- Либо - что?
Не ответила. Приподнялась. Да руки как обломились. Он кинулся помочь,
но она отстранила. Встала сама. Она хорошая травница. Ее зелья защищают и
против тех - что снаружи, и этого - что внутри.
Он смешливо прищурился, наблюдая, как та, которую он с детства привык
вслух называть матерью, а про себя - Порекой Прекрасной, растирает тонкими
пальцами щепотки сушеных трав, бросает на угли очага. Смешная. Не от Вечьего
Круга сеном обороняться. Да пусть верит, хуже не будет.
Она почти не изменилась. Не обабилась, как ее ровесницы, которые стояли
сейчас, как вкопанные, за изгородью. Тонкая, хрупкая, только лицо стало
строже, изящнее, очи - пронзительней и печальней. И сила женская,
таинственная, властная - в каждом движении. Прекрасная Порека. Названная
мать.
Юноша опустил глаза.
- Что хоть за девочка, что все с ума посходили? Мало ли детей
теряется... Одной меньше, одной больше...
- Вель! - укоризненно одернула травница.
Когда-то этот голос, еще нежный и звонкий, как подснежник, пел ему
колыбельную.
- Да не видел я никого из рода Веча! Ни девочек, ни мальчиков.
- Чем поклянешься, что не лжешь?
- А нужно? Твое сердце знает, верить мне или нет. Не мне отнимать у
тебя выбор... матушка.
Порека надолго замолчала. Те, за стенами, - просили ее. Они тоже не
железные. Как бы много их там ни было, они - живые и слабые. Они уже не
приказывали ей - просили. "Он виновен, Порека. Помоги нам. Дай нам свой
разум, мы сохраним его, вернем. Клянемся родом!" - "Прочь, стервятницы!" -
"Бедная слепая Порека! Не Вель пришел к тебе, - Нелюдь. Он должен сгинуть.
Помоги нам! Или уйди, не мешай!"
И этого она не могла. Бросила щепоть травы на угли, шепнула:
- Сердце часто хочет ошибиться, Вель.
- Поэтому ты никогда его не спрашиваешь. Ничего и никого. Разве