"Н.Метелева. Венок гор" - читать интересную книгу автора

оставили стихиям. Так почему же сразу, как явился чужак, назвавшийся
Велем, - совсем небывалую силу Круг поднял? Все здесь. Даже девочки, лишь
вчера пояс Веча надевшие. Это уже не просто Большой Круг - Великий. И ради
двоих лишь: юноши безусого, да женщины молодой. Что ж происходит-то, боже
Вече?!
Нетор покачнулся от боли. Сердце сжало так, словно на него уселся
великан и давил со всей мощи. Тело словно выворачивал кто наизнанку, чтобы
найти и вытряхнуть из него душу, где б ни пряталась в страхе. Найти и
спросить - не ты ли зло сотворил? Ты? Умри!
И как Порека с Велем могут выдерживать такое? Где силы берут? Или Вель
не виновен, или он - мертвяк, над которым живые не властны. Над телом не
властны. А над душой? Где душа мертвяка?

***

- Не могу больше, Вель!
- Сейчас пройдет всё, матушка, - он с трудом произнес последнее слово,
словно камень вытолкнул из горла.
Порека лежала на полу - волосы растрепались, платье порвалось - только
что билась в припадке, руки на себя наложить пыталась. Вель не дал, удержал.
Сильный он теперь, ее приемный сын. На голову выше Пореки. Могучий.
Страшный.

Ночью он постучал тихо, как мышь поскреблась, но словно не в дверь, а в
сердце: Порека проснулась от боли. Не сразу и поняла, что это не сердце
вдруг заколотилось троекратным стуком, как малыш Вель когда-то стучал. Она
подожгла лучину от тлеющего очага. Кружок тусклого света плеснул по горнице,
окрасил стены киноварью. Травницу частенько беспокоили по ночам: болезни не
знают сна. Потому отворила, долго не думая.
Он стоял в двух шагах от крыльца. Цепной пес, вместо того, чтобы лаять
на чужака, восторженно повизгивал, вился вокруг босых ног, разве что из
шкуры не вылез и не расстелил ее. Порека подняла лучину повыше и чуть не
выронила: чужак был совершенно гол. Из одежды на теле - тонкий шнур, в
несколько витков обернутый вокруг талии. Смуглая кожа лоснилась, словно
промасленная глиняная сковорода. Исцарапанная вдребезги. Взгляд Пореки то и
дело натыкался на светлые полоски шрамов, живописно раскинутые по всему
мощному телу.
"Плохо выгляжу?" - чуть хрипло спросил гость, и юркая улыбка скользнула
ящеркой по гладкому как речная галька лицу. Так же неуловимо улыбались
когда-то Вель и его отец, брат Пореки. "Ты всегда будишь чужих людей среди
ночи, чтобы спросить о том, как выглядишь? Или все-таки по делу пришел?
Такому срочному, что и одеться не успел?" Ящерка снова выскользнула и чуть
задержалась, словно грелась на горячем камне. "Я не чужой, матушка Порека.
Я - Вель". И глаза у него были счастливые, сиявшие как два солнца после
дождя. Разве у мертвяка или горного духа могут быть такие глаза, полные
теплого радостного света? Не померкли они, даже когда она соседей позвала, и
когда он руку себе порезал. Тогда потускнели, как только Вечий Круг стянулся
вокруг дома.

Круг давил, словно все горы, вся земля навалились на грудь, не давая