"Лайош Мештерхази. Загадка Прометея" - читать интересную книгу автора

не совершил! Попробуем рассмотреть по порядку, как и что было с ним после
его освобождения, - тогда, быть может, нам удастся напасть на след и
отыскать ответ, то есть разгадать загадку до конца.

Призыв к читателю

После того как я рассказал, о чем, в сущности, пойдет здесь речь и в
какой путь, полный неизведанного, я пускаюсь, позвольте мне воззвать - за
неимением соответствующего божества - к Читателю, к его, Читателя,
проницательности. Не к разуму, а именно к проницательности я взываю.
Видите ли, за последнее время я много раздумывал об этих вещах... Как
знать, не состоит ли трагедия Прометея, где-то на самой ее глубине, именно в
том, что не сумел он (будучи недостаточно сведущ в делах человеческих)
должным образом разграничить разум и проницательность. Нельзя и нам с
помощью разума - ratio - подходить к этому, в относительной целостности
сохранившемуся, волнующему эпизоду нашей древней истории. Ибо, приближаясь к
нему лишь с помощью разума, мы будем от него отдаляться! У нас немного
данных для раскрытия загадки Прометея. Хотя, как мы увидим, их все-таки
больше, чем это кажется на первый взгляд. Изучив предварительно материал, я
нашел достаточно опорных точек для того, чтобы рискнуть взяться за разгадку
этой таинственной истории строго филологическими методами. Более того, и я и
Читатель, пожелавший вместе со мною отправиться в путь, должны будем
придерживаться этих методов исследования неукоснительно.
Традиция, именуемая "мифологией", неоднородна. Одна ее часть -
сказка. Не только самые первые сказители, но и те, что продолжали
складывать, формировать ее, передавая из уст в уста, знали, что это сказка,
так и рассказывали. Даже если в сказке появлялись боги и вся она в целом
учила богопочитанию и богобоязненности. Возьмем хотя бы историю Арахны!
Человек, разумеется, издревле знал пауков, их образ жизни, знал, как они
ткут свою паутину и для чего паутина им служит, - все это он знал
бесконечно раньше, чем присочинил историю Арахны. О том, что жила-была
однажды некая дева, и умела она ткать столь искусно, что не было ей соперниц
среди смертных; тогда она вызвала на состязание самое Афину. Богиня
выиграла, надо полагать, со значительным опережением, Арахну же в наказание
за самонадеянность превратила в паука. Сказка превосходная, но только
сказка, и тот, кто выдумал ее, знал это. Одним словом, к уздечке - коня:
что-то разбудило фантазию человека, и родилась сказка. Некоторая - и
немалая - часть мифологии именно такова: явления природы, обычаи,
происхождение которых терялось в тумане времен, тревожили воображение,
рождали выдумки. (Как если бы о масках, которыми сербы под Мохачем испокон
веков провожают зиму на масленицу, кто-то сказал, будто их придумали, чтобы
пугать турок. Между тем турок и в помине не было в тех краях, когда маски
уже существовали.)
Другая часть мифологических сказаний - аллегория. Здесь, но только
здесь, уместен рационалистический подход: в конце концов, аллегория есть
творение разума. Для объяснения того или иного явления, для иллюстрации
нравственной истины изобреталась определенная система символов. Это нетрудно
проследить и по некоторым напластованиям мифа о Прометее. (А также по
историям о Прометее, созданным уже в новое время.)
Ну, например: существует версия, утверждающая, что человека сотворил