"Робер Мерль. Уик-энд на берегу океана " - читать интересную книгу автора

немецкие истребительные бомбардировщики. Летели они высоко и прямо над
головой Майа, - во всяком случае, ему почудилось, что именно над ним они
начали описывать широкие круги. Один из двух небольших миноносцев,
патрулировавших у берега, вдруг резко рванулся вперед и направился,
выписывая зигзаги, в открытое море, с силой рассекая воду и оставляя после
себя пенистые глубокие борозды. А через минуту залаяли зенитки.
Они били отовсюду - с миноносцев, с грузовых судов, с берега, с крыш.
Стоял оглушительный грохот. И уже через минуту небесную лазурь прошили
десятки маленьких белесоватых облачков, которые, казалось, возникали всего в
нескольких сантиметрах позади немецкой эскадрильи, плыли ей вслед, потом
одно за другим растворялись в воздухе. Внезапно берег огласило неистовое
"урра!". Это взлетели канадские истребители. Странное дело, они шли с
востока, будто их база находилась там. И мгновенно бомбардировщики
перестроились, строй их распался, раскололся пополам, образовав как бы
изящный венчик гигантского цветка. Одни ринулись навстречу истребителям. А
другие сбились в кучу, сжались и пошли в пике прямо на море.
Наступило минутное затишье. Береговые зенитки замолчали. Теперь
слышалось только отдаленное уханье автоматических пушек на миноносцах, Майа
поднял глаза. И тотчас опустил их. Его ослепило солнце. Да и воздушный бой
разыгрывался на такой высоте, что ничего нельзя было разглядеть. А если бой
там и продолжается, все равно ничего не слышно.
Вдруг Майа почувствовал, что его схватили за руку.
- Что, взяли? - произнес рядом с ним чей-то голос. - Взяли?
Говорил какой-то пехотинец, костистый, тощий. Он весь трясся от
возбуждения, и неотрывно глядел ла море выкатившимися из орбит глазами.
- Взяли? - повторил он. - Что, взяли?
При каждом слове на его тощей шее судорожно ходил кадык. Майа вырвал
руку и посмотрел на море.
Все произошло с такой неестественной быстротой, что он только потом,
через несколько мгновений, отдал себе отчет в случившемся. Три
бомбардировщика гнались за одним из миноносцев, шедших параллельно берегу.
Вдруг один бомбардировщик оторвался от тройки, спикировал, чуть не упав на
свою жертву и сразу же взмыл вверх. Майа увидел, как от него отделились три
больших предмета. Да, у того безьерца оказался верный глаз. Издали они
походили на три капли птичьего помета. Три безобидные капли помета какой-то
гигантской птицы. Майа заметил, как вокруг миноносца взметнулись фонтаны
воды. Но тут второй немецкий бомбардировщик вошел в вираж, свалился на одно
крыло, прежде чем войти в пике. На этот раз раздался глухой удар. Пламя
охватило миноносец. И теперь он уже не двигался. Потом третий бомбардировщик
обрушился на свою жертву. Снова раздался глухой удар. Миноносец дал крен,
затем на мгновение словно выпрямился и тут, как бы измученный этим последним
усилием, лег набок...
Майа почувствовал, что его снова схватили за руку. И опять это оказался
все тот же тощий солдат. Он весь дергался, кусал себе пальцы, и глаза его
горели каким-то странным огнем.
- Крепенько влепили! - твердил он в каком-то пароксизме возбуждения. -
Крепенько!
- Это английский? - спросил Майа, высвобождая руку.
- Нет, - произнес за его спиной чей-то спокойный голос, - нет,
французский. Когда он был у берега, я флаг разглядел.