"Робер Мерль. Изабелла" - читать интересную книгу автора

ответила герцогиня с очаровательной выразительностью, - мне страшно: я
боюсь, что он убьет меня, не успев хорошенько рассмотреть".
После долгих размышлений она пришла к выводу, что ни прическа, ни
драгоценности, ни платье не соответствуют месту, часу и обстоятельствам.
Пришлось все снять.
Наконец она остановила выбор на ночной одежде, открывавшей ее
прекрасные плечи, и распустила свои длинные волосы. Браччано вошел в то
мгновение, когда они рассыпались по ее плечам, и застыл на пороге. Изабелла
могла уже не бояться, что он убьет ее, "не рассмотрев". Герцог был не в
состоянии заговорить или двинуться с места. Вся его жизнь сосредоточилась во
взгляде.
Когда-то он привез из похода на мавров ковры и ткани теплых,
преимущественно красных тонов. Изабелла покрыла ими стены и плиты пола, и в
комнате поэтому было тихо и уютно, как в гнезде. Герцогине нравилось жечь в
спальне благовония и украшать ее цветами. Тысячу раз за годы их долгой
совместной жизни входил герцог в эту приветливую комнату и заставал жену в
ту минуту, когда она распускала свои тяжелые косы. Он любил этот час, эти
ароматы, эту тишину. И вот теперь он вновь обрел все былые радости, зная в
то же время, что еще до рассвета навсегда их утратит.
Мысль, что Изабелла именно здесь отдалась Орсини, внезапно мелькнула в
голове герцога и вернула ему гнев и решимость, уже было покинувшие его. Он
сделал шаг вперед и выхватил кинжал. На большее у него не достало сил.
Видя, что он стоит неподвижно, герцогиня медленно направилась ему
навстречу. Она шла, опустив глаза, как на покаяние, и он никогда еще не
видел ее такой смиренной.
- Синьор,- сказала она, подойдя к нему вплотную, - я глубоко виновата
перед вами.
И тут она вспомнила, что сказала Орсини те же слова в тот вечер, когда
отдалась ему. Охваченная стыдом при этом воспоминании, она упала к ногам
герцога, обнимая его колени.
- Убей меня! - воскликнула она в исступлении. - Убей! Я тысячу раз
заслужила это!
Браччано онемел - так он был изумлен. Он думал, что она будет осыпать
его издевками над его собственными похождениями или, хуже того, замкнется в
высокомерном молчании. А эта гордая женщина лежала у его ног, покорная, как
ребенок. Искренность ее раскаяния тронула герцога и заставила его оглянуться
на самого себя. Как человек неглупый, он понимал всю несправедливость
обычая, который вынуждает неверного мужа карать смертью изменившую жену. "А
мне-то разве не следует просить у нее прощения? - подумал он с отчаянием. -
Кто я такой, чтобы судить ее?"
- Синьора, - сказал он дрожащим от волнения голосом, - я ведь сам...
Он не мог продолжать - горло его было сжато, словно тисками, и слезы
застилали глаза. Он наклонился, обнял ее за плечи и заставил подняться.
- Изабелла, - вымолвил он наконец прерывающимся голосом, - как бы ни
был я со своей стороны виновен перед вами, я перед богом клянусь вам, что
никогда не любил никого, кроме вас.
Сердце герцогини разрывалось от безмерного счастья. "Стало быть, он
любил меня!" - подумала она с восторгом. Ей почудилось, что она внезапно
становится легкой, как птица, и одним взмахом крыла взлетает на вершину
блаженства. Она положила голову на грудь Браччано и прижалась к нему. "Он