"Робер Мерль. Остров (роман)" - читать интересную книгу автора

рассмеялся без всякой причины. Он был всего на два года моложе
здоровяка Джонса, но гораздо тоньше, слабее на вид; лицо у
него было совсем детское, круглое, а когда он смеялся, на
правой щеке появлялась ямочка. Держа: грязное ведро в руке, он
направился к правому борту, посмотрел на завитки пены,
вскипавшей за бортом, затем поднял голову и застыл от
удивления, чувствуя, как у него вдруг громко забилось сердце:
на самом горизонте в утреннем тумане четко вырисовывался,
словно возникший из вод, плоский остров с бахромкой кокосовых
пальм. Ветер донес до него запах листвы и костров. Джимми знал
от матросов, что они приближаются к островам Туамоту, и, хотя
судно причаливать здесь не собиралось, один вид земли наполнил
его радостью. Вытянув шею, полуоткрыв рот, он разглядывал
возникший на горизонте остров, свой первый увиденный в южных
морях остров, и на его синих, словно фарфоровых, глазах от
счастья даже слезы выступили.
В эту минуту огромная стая морских ласточек, пронесясь
над самой водой, подлетела к судну, потом вдруг стремительно
взмыла к самой верхушке грот-мачты и с пронзительными криками
начала описывать широкие круги. Джимми следил за ними,
машинально приглаживая свои коротко остриженные волосы,
торчавшие надо лбом мальчишескими вихрами. Несколько секунд он
простоял так, глядя на птиц и приглаживая свои вихры, потом
почувствовал тяжесть ведра, вспомнил, зачем его сюда послали,
и совершил непростительную для юнги ошибку: выплеснул грязную
воду не по ветру, а против ветра. Как и следовало ожидать,
чуть ли не половину воды швырнуло ему в лицо, и тут же над
ухом Джимми раздалось чертыхание. Он оглянулся. Перед ним
возвышался Барт. Несколько капель попало на его сюртук.
- Простите, капитан, - пробормотал Джимми, становясь
навытяжку и подняв глаза.
Закинув голову, он смотрел вверх на невозмутимо спокойное
лицо Барта. Отсюда, снизу, ему был виден его подбородок,
выпуклый, как корма, да ноздри, раздувавшиеся и опадавшие с
неумолимой размеренностью. Только Барт умел словно врастать в
палубу и застывать в полной неподвижности, и уже сейчас, при
жизни, он порой казался своей собственной статуей. Волосы у
него были черные, и на неподвижном, загорелом, будто изваянном
из бронзы лице, жили одни лишь глаза, холодные и острые, как
стальное лезвие.
Барт тяжелым взглядом уставился на Джимми. На губах юнги
еще не угасла бессознательная улыбка, на лице еще играл отсвет
счастья, охватившего Джимми при виде острова.
- Вы, кажется, улыбаетесь? - прогремел Барт металлическим
голосом.
- Нет, капитан, - ответил Джимми. Капитан Барт
по-прежнему стоял в полной неподвижности, широко расставив
ноги, скрестив на груди руки. Он глядел куда-то вдаль, поверх
круглой мордочки Джимми, его наивных глаз и двух хохолков,
торчавших как колоски надо лбом. Придраться, в сущности, было