"Андрей Меркулов. В путь за косым дождем " - читать интересную книгу автораизодранными парусами, казалось сохранившими на суровом своем полотне отблеск
солнца далеких, еще неведомых стран. Европу будоражили вести о новых открытиях - то было время, когда мир раздвигался, как занавес на подмостках, заманчивые силуэты новых континентов вставали за горизонтом, и люди не жалели жизни, чтобы проникнуть в их тайны, изведать опасности нехоженых троп, вдохнуть полной грудью пленительный ветер дальних странствий. Но чаще всего их манило золото... Историки воспевали их доблесть и мужество. Но нет достойной борьбы и полного мужества, пока не поднят над ними чистый флаг бескорыстия. У каждого века своя романтика... Неверно думать, что теперь, в наше время, земля уже сплошь исхожена. В зарослях южноамериканской сельвы, во влажных зеленых колодцах африканских лесов Итури, в джунглях Мадагаскара и Австралии, у горных вершин Памира и Гималаев, среди песков пустыни Гоби, быть может, еще таятся даже неведомые нам существа, сохранившиеся с доисторических времен, родичи тех, чьи реконструкции создают палеонтологи; в темных глубинах океана нас ждет огромный, больше земного, таинственный и странный мир, а над нами, полный загадок, простерся космос, которому нет предела... И нет предела дорогам нашей страны. Когда видишь ее, такую разную, то в благодатной весенней пахоте, то в резких изломах обрывистых берегов океана, то в самоцветном разнотравье короткого полярного лета, вдруг особенно остро чувствуешь все ее великое притяжение. В этом чувстве своей земли - закон живого мира. Инстинкт ведет лосося через океаны, чтобы продолжить свой род в протоке, где лосось родился. Верный компас направляет птиц во время перелетов. Но еще сильней осмысленное человеческое чувство. Для летчика - близость аэродрома, ощущение берега для родное, своя страна. Улетая от земли, мы берем ее с собой, как те, что проходят в необычайном полете высоко над нами в своих скафандрах и шлемах с короткой надписью "СССР". * * * Земля предстает совсем иной, когда видишь ее сверху. Мне понадобилось всего три дня, чтобы пролететь от Москвы до Северного полюса, и даже в наше время больших скоростей не сразу можешь опомниться от ощущения этой внезапности. Я увидел бухту Тикси внизу в дымном розовом освещении солнца, в тех удивительно мягких тонах, похожих на размытую акварель, какие бывают только в Арктике. Я увидел большой порт с черными туловищами грузовых кораблей и ледоколов, дома и улицы поселка, который называют теперь "арктическим Парижем" или "городом всех экспедиций". Отсюда пролегла дорога к полюсу. На аэродроме стояли десятки самолетов с грузами. В гостинице трудно было найти место - в коридорах толпились люди в кожаных куртках и толстых шерстяных фуфайках: летчики, гидрологи, радисты. Сбылась мечта первых путешественников: дороги жизни прорезали мир холодного оцепенения. Отсюда мы вылетели к полюсу, куда не смог дойти Седов. Между Москвой и полюсом мне открылась во всем своем величии та дорога, линию которой нельзя увидеть глазами иначе как на карте - она проходит в воздухе. Шесть часов наша тяжелая машина упорно пробивалась в глубину Арктики, в бесконечное царство льдов. От аэродрома на побережье - две тысячи километров |
|
|