"Андрей Меркулов. В путь за косым дождем " - читать интересную книгу автора

расчетом, быстротой соображения. И вдруг, оживляясь, он начинает
рассказывать, как воспитывал в себе привычку к высоте; еще в молодости
поднимался по фабричной трубе, потом, уже став летчиком, прыгал с
пятиметровой крыши ангара или, зацепившись ногами за карниз четырехэтажного
дома, свешивался над землей, как будто на шведской стенке в гимнастическом
зале, однажды даже висел на одной руке посреди моста через реку Пахру... Но
для этого нужна тренировка нервов.
Я смотрю на него, отдыхающего после напряжения рабочего дня, спокойно
сидящего дома в кресле, не в том стальном кресле, которое весит почти сто
килограммов и может быть при аварии выстрелено катапультой вместе с ним из
самолета, а в обыкновенном кресле в обыкновенной квартире. Уютный свет
лампы. Вечерние сумерки Москвы за окном... Его лицо может показаться
неприметным - простое русское лицо, каких много встречаем мы каждый день. Но
это только кажется. Я думаю о том, что воплотилось в этом скромном человеке,
человеке из другого мира, огромных высот и скоростей, готовом в нужную
секунду распрямить, как пружину, все свои знания и способности, добившемся
этого упорной тренировкой воли, ума и тела... Живой заряд непобедимой
человеческой энергии, вступивший в борьбу со стихией высот.
Его безупречное мастерство вызывает общее восхищение. Товарищи любовно
зовут его "летчиком номер один". И если он промолчит, то другие расскажут о
его беспредельной смелости, выдержке, высоком искусстве, человеческой
простоте и скромности.
Таков невыдуманный Герой Нашего Времени, один из первых летчиков
страны - Герой Советского Союза лауреат Государственной премии полковник
Сергей Николаевич Анохин.

* * *

До самого предельного возраста, 53 лет, он упорно не хотел уходить на
пенсию, по-прежнему летая на всем, что летать может, и когда, наконец, ему
все же пришлось покинуть испытательный аэродром, он оставил за собой
воспоминания друзей о многих и многих образцах своей работы - то, что служит
теперь примером для молодых, кому старшее поколение передает штурвал.
И летчики еще долго будут рассказывать друг другу, как он попал во
флаттер - внезапную, нарастающую вибрацию, способную вдруг разрушить
самолет. Он только успел передать на аэродром, в чем дело, с трудом
удерживая управление. Машину трясло так, что приборы вышли из своих гнезд и
в оборванных проводах замелькали электрические искры. Каждую секунду она
могла развалиться или взорваться. Надо было уходить. Перед ним висело
кольцо: если потянуть его наполовину, то слетит фонарь из плексигласа и
откроется дорога в воздух; выдернув кольцо до конца, он должен был включить
катапульту. Он потянул кольцо, но фонарь не слетел, а только на одну треть
открылся. От вибрации его заело в пазах. И нельзя было катапультироваться,
пробивая его головой. Он решил отказаться от катапульты, по возможности
убавил скорость, расстегнул на себе ремни и попробовал вылезти из кабины, но
щель, открытая фонарем, оказалась слишком узкой. Он был заперт в самолете,
который терял высоту и должен был вот-вот развалиться. Когда я спросил его:
"Как же вы выбрались тогда?", он ответил: "Я сел и подумал. У меня еще было
три секунды. Решил снова взяться за кольцо - выдернуть его еще раз до
половины". Теперь это было труднее потому, что машину трясло все больше и