"Андрей Меркулов. В путь за косым дождем " - читать интересную книгу автора

Испытатель катапульты знает, что его может ждать, и тщательно готовится
на земле, взвешивая всевозможные варианты. Его опыт и логика работают на то,
чтобы исключить смерть. Сначала надо точно продумать положение в кресле, где
может руки сорвать с подлокотников. Выдержать первый напор, потом, когда
кресло будет не нужно и скорость погасится, надо освободиться от него и
удержаться в воздухе в положении прыгающего пловца; человека, как и самолет,
может затянуть в штопор, и тогда не открыть парашют.
Управлять своим телом в воздухе нелегко. Особенно когда одет в надутый
резиновый костюм наподобие водолазного скафандра, изолирующий от внешней
среды. Испытатель долго тренируется и продумывает свою будущую работу...
Наступает решительный день. Ночь он не спал, несмотря на хорошее
здоровье и тренированные нервы, - мысль все время возвращалась к
предстоящему. Жена знает о том, что ему предстоит, но, кажется, не знает,
что это будет сегодня. Хороший, ясный день. Воробьям на аэродроме нет
никакого дела до людских забот.
Вот уже самолет набирает высоту. Весна остается внизу. Неожиданно
выясняется новая, непредвиденная трудность: на высоте обмерзают стекла
скафандра. Почти ничего не видно. Трудно будет ориентироваться в воздухе.
Первый раз он так и катапультируется - в шлеме с обмерзшими стеклами,
посеребренный первым предвестием космического холода больших высот.
Стучат часы. Кажется, что они стучат все громче. Он смотрит на них -
время остановить нельзя, но он готов, весь напряжен для серьезного дела.
Рука сжимает нужный рычаг. Из самолета выбрасывается этот снаряд, созданный
человеком для спасения человека... Первый удар воздухом. Гарнаев говорил
мне, что никогда не забудет это первое самое страшное физическое
напряжение - три секунды, пока гасится скорость. Кресло вылетело, не
зацепившись за самолет, и теперь, выдержав первую встречу с потоком,
чувствуя, как гаснет скорость, летчик освобождает ремни. Кресло уходит вниз.
"Специалист падения", он входит в нужное положение, осваивая движение в
скафандре. Он начинает считать секунды - для определения длины прыжка.
Привычный толчок открывшегося парашюта.
На аэродроме, сняв шлем, Гарнаев долго смотрит на ясный дневной свет,
чувствуя, как спадает огромное напряжение самого трудного, первого шага в
воздухе... Он знает, что главное сделано. Трудно всегда в первый раз. Вскоре
его работа будет освоена многими. Еще один призрачный остров стал известен.
Теперь его можно наносить на карту и уточнять берега.
С этого дня он продолжает работать все более уверенно. В разных типах
самолетов катапульта "опрыгивается" с разных мест экипажа. Наконец однажды
ему приходится прыгать близко к скорости звука - свыше девятисот километров
в час. Все проходит благополучно. Но в новом деле бывают неожиданности, к
ним надо быть готовым.
Однажды он выстреливает не себя, а манекен, сидящий впереди него;
что-то случилось с креслом, оно не выходит до конца из пазов и, попав в
поток воздуха, опрокидывается мгновенно на фонарь пилотской кабины; в эту
секунду летчик вспоминает случай, когда перед прыжком фонарь, вместо того
чтобы сорвать, вогнало в самолет; острые края плексигласа, окаймленного
металлом, просвистели тогда бритвой вокруг летчика, прорубив местами обшивку
машины. С креслом этого не случилось, зато оно прочно застряло в самолете,
почти закрыв обзор из кабины и лишив возможности катапультироваться. Он
понял, что теперь его не сорвать даже пикированием - слишком рискованно. С