"Проспер Мериме. Локис (Новеллы)" - читать интересную книгу автора

предательски поставленный мне на дороге, чтобы я споткнулся. Я слышал
заглушенный смех, что еще увеличивало мое смущение. Наконец, по моим
расчетам, я подошел вплотную к стене, но тут мой палец, который я вытянул
вперед, погрузился во что-то липкое и холодное. Я отскочил назад, сделав
гримасу, заставившую всех расхохотаться. Сорвав повязку, я увидел подле
себя панну Ивинскую, держащую горшок с медом, в который я ткнул пальцем,
думая дотронуться до стены. Мне оставалось утешаться тем, что оба
адъютанта вслед за мной подверглись такому же испытанию и вышли из него не
с большим успехом, чем я.
Весь остаток вечера панна Ивинская безудержно резвилась. Всегда
насмешливая, всегда проказливая, она избирала жертвой своих шуток то
одного из нас, то другого. Я все же заметил, что чаще всего ее жертвой
оказывался граф, который, надо сказать, нисколько на это не обижался и,
казалось, находил даже удовольствие в том, что она его дразнила. Напротив,
когда она вдруг нападала на одного из адъютантов, граф хмурился, и я
видел, как глаза его загорались мрачным огнем, в котором действительно
было что-то наводящее страх. "Резва, как кошка, бела, как сметана". Мне
казалось, что этими словами Мицкевич хотел нарисовать портрет панны
Ивинской.



5

Разошлись мы поздно. Во многих знатных литовских семьях вы можете
увидеть великолепное серебро, прекрасную мебель, драгоценные персидские
ковры, но там не найдется, как в нашей милой Германии, хорошего пуховика
для усталого гостя. Будь он богач или бедняк, дворянин или крестьянин, -
славянин отлично может уснуть и на голых досках. Поместье Довгеллы не
составляло исключения из общего правила. В комнате, которую отвели нам с
графом, стояло только два кожаных дивана. Меня это не испугало, так как во
время моих странствий мне нередко приходилось спать на голой земле, и
воркотня графа насчет недостаточной цивилизованности его соотечественников
меня даже позабавила. Слуга стащил с ног сапоги и подал халаты и туфли.
Граф снял сюртук и некоторое время молча ходил по комнате, потом
остановился перед диваном, на котором я уже растянулся, и спросил:
- Как вам понравилась Юлька?
- Она очаровательна.
- Да, но какая кокетка!.. Как, по-вашему, ей действительно нравится тот
блондинчик-капитан?
- Адъютант?.. Откуда мне знать?
- Он фат... и потому должен нравиться женщинам.
- Я не согласен с таким выводом, граф. Хотите, я вам скажу" правду?
Панна Ивинская гораздо больше хочет нравиться графу Шемету, чем всем
адъютантам вместе взятым.
Он покраснел и ничего не ответил; но мне показалось, что слова мои были
ему очень приятны. Он еще немного походил по комнате молча, затем
посмотрел на часы и сказал:
- Ну, надо ложиться. Уже поздно.
Он взял свое ружье и охотничий нож, которые принесли к нам в комнату,