"Проспер Мериме. Этрусская ваза (Новеллы)" - читать интересную книгу автора

мысль, что я способен на страстную любовь. Я убил бы на дуэли соперника и
отравил бы себя слабой дозой опиума. Спустя несколько месяцев мой горб
перестали бы замечать, и тогда от меня самого зависело бы воспользоваться
первым припадком чувствительности. Что же касается женщин, выдающих себя
за оригиналок, то победа над ними была бы еще легче. Стоило бы только
убедить их, будто точно и непреложно установлено, что горбун не может
рассчитывать на успех у женщин, и они немедленно пожелали бы опровергнуть
общее мнение.
- Каков донжуан! - вскричал Жюль Ламбер.
- Господа, давайте переломаем себе ноги, раз мы не имели счастья
родиться горбатыми! - вскричал полковник Боже.
- Я совершенно разделяю мнение Сен-Клера, - подхватил Гектор Рокантен,
который был не больше трех с половиной футов ростом. - Часто случается,
что самые красивые, самые модные женщины отдаются таким людям, которых вы,
красавцы, никогда не сочли бы опасными...
- Гектор, встаньте, пожалуйста, и позвоните, чтобы нам дали еще вина, -
проговорил Темин самым естественным тоном.
Карлик встал, и, глядя на него, каждый с улыбкою припомнил басню о
лисице с отрубленным хвостом (*8).
- А я, - сказал Темин, - чем больше живу, тем больше убеждаюсь, что
приятная наружность, - при этом он самодовольно глянул в зеркало, висевшее
против него, - и умение со вкусом одеваться были всегда теми оригинальными
чертами, которые покоряют самых неприступных.
Он щелкнул по обшлагу фрака, чтобы сбросить приставшую крошку хлеба.
- Полноте! - вскричал карлик. - С красивым лицом и платьем от Штауба
приобретешь разве таких женщин, которых бросишь через неделю: они
прискучат после второго свиданья. Чтобы заставить себя полюбить - полюбить
по-настоящему, - нужно кое-что другое... нужно...
- Угодно пример? - перебил Темин. - Убедительный пример? Все вы знали
Масиньи, знали, что это была за личность: манеры, как у английского грума,
в разговоре совершенная лошадь. Но он был красив, как Адонис, и повязывал
галстук не хуже Бреммеля (*9). В сущности, это был один из скучнейших
людей, каких мне приходилось видеть.
- Он чуть было не уморил меня от скуки, - подхватил полковник Боже. -
Представьте, раз как-то пришлось мне проехать вместе с ним двести миль.
- А знаете ли вы, - спросил Сен-Клер, - что он был виновником смерти
всем вам известного бедного Ричарда Торнтона?
- Полно, - возразил Жюль, - разве вы не знаете, что Торнтона убили
разбойники недалеко от Фонди? (*10)
- Да, конечно, но, как увидите, Масиньи был по меньшей мере
соучастником этого убийства. Несколько путешественников, в том числе и
Торнтон, опасаясь разбойников, сговорились ехать в Неаполь вместе. Масиньи
решил к ним присоединиться. Как только Торнтон узнал об этом, он из
страха, вероятно, пробыть несколько дней в его обществе пустился в путь,
не дожидаясь остальных. Он поехал один, а чем дело кончилось, вы знаете.
- Торнтон был прав, - сказал Темин, - из двух смертей он избрал самую
легкую. На его месте всякий поступил бы так же. Значит, вы признаете, что
Масиньи был скучнейшим человеком на свете? - прибавил он, помолчав.
- Признаем! - подхватили все в один голос.
- Будем справедливы, господа, - сказал Жюль, - сделаем исключение для