"Д.С.Мережковский. Тайна трех: Египет и Вавилон" - читать интересную книгу автора

Noverim me, noverim te" (Solileg., II, 1). - Это и значит: человекопознание
есть богопознание, антропоморфизм - теоморфизм. Все, что в человеке, может
быть и в Боге; и обратно, все, что в Боге, может быть и в человеке; каков
человек, таков и Бог.
Или другими словами: миф-мистерия говорит не только о действительно
человеческом, но и о действительно божеском. Мифология есть теология, точный
метод религиозного опыта.


XV

По слову Платона, мы находим в древних мифах "части самих себя"
("Фэдр").
Только испепеленный огнем Израиля, Вейнингер мог знать, что такое
Израиль; только "Дионис растерзанный", Ницше, мог знать, что такое трагедия;
только Достоевский, человек из Апокалипсиса, мог знать, что такое "конец
мира".
О религиозном опыте веков и народов мы можем судить только по своему
собственному опыту. Таинства суть тайны души моей: что в них, то и во мне.
Кто в своем собственном сердце не подобрал ключа к дверям Елевзинского
анактора, тот никогда в него не войдет.


XVI

Мифы ловят богов, как сети - рыбу. Люди плохие рыбаки: боги уходят от
них. Но и пустой миф все еще пахнет Богом, как пустая сеть - рыбою.


XVII

"Мифология содержит в себе религиозную истину, - говорит Шеллинг. - Не
религия есть мифология, как думают современные ученые, а наоборот, мифология
есть религия. Все мифы религиозно-истинны: они суть не басни о том, чего
нет, а откровения того, что есть". - "Персефона (Елевзинских мистерий) не
только означает, но и есть то, за что мы ее почитаем, - нечто действительно
сущее, ein wirklich existierendes Wesen. To же самое можно бы сказать и о
всех богах. Своеобразие моего объяснения и состоит именно в том, что я вижу
в мистериях, так же как в мифах, настоящую действительность" (Schelling.
Philosophie der Offenbarung).
Это значит: нет ложных богов - все боги истинны.


XVIII

Средиземное море, связующее три части света, Европу, Азию, Африку, есть
в самом деле середина, сердце земли. В немолчном ропоте волн его бьется
сердце человечества. Века и народы, теснясь, обступают его, окружают
круговою пляскою, как хор Нереид, и пенится "темно-лиловая соль" его, как
амброзия в чаше богов.