"Дмитрий Мережковский. Воскресшие боги" - читать интересную книгу автора

вашей светлости... В часовню вошел паж и почтительно преклонил колено; -
Светлейшая мадонна, угодно ли будет вам и вашему супругу принять его
величество, христианнейшего короля Франции?
Карл VIII остановился в нижних покоях Павийского замка, роскошно
убранных для него герцогом Лодовико Моро.
Отдыхая после обеда, король слушал чтение только что по его заказу
переведенной с латинского на французский язык, довольно безграмотной книги:
"Чудеса Города Рима - Mirabilia Urbus Romae".
Одинокий, запуганный отцом своим, болезненный ребенок, Карл, проведя
печальные годы в пустынном замке Амбуаз, воспитывался на рыцарских романах,
которые окончательно вскружили ему и без того уже слабую голову. Очутившись
на престоле Франции и вообразив себя героем сказочных подвигов, во вкусе
тех, какие повествуются о странствующих рыцарях Круглого Стола, Ланселоте и
Тристане, двадцатилетний мальчик, неопытный и застенчивый, добрый и
взбалмошный, задумал исполнить на деле то, что вычитал из книг. "Сын бога
Марса, потомок Юлия Цезаря", по выражению придворных летописцев, спустился
он в Ломбардию, во главе громадного войска, для завоевания Неаполя, Сицилии,
Константинополя, Иерусалима, для низвержения Великого Турка, совершенного
искоренения ереси Магометовой и освобождения Гроба Господня от ига неверных.
Слушая "Чудеса Рима" с простодушным доверием, король предвкушал славу,
которую приобретет завоеванием столь великого города. Мысли его путались. Он
чувствовал боль под ложечкой и тяжесть в голове от вчераигнего, слишком
веселого ужина с миланскими дамами. Лицо одной из них, Лукреции Кривелли,
всю ночь снилось ему.
Карл VIII ростом был мал и лицом уродлив. Ноги имел кривые, тонкие, как
спицы, плечи узкие, одно выше другого, впалую грудь, непомерно большой
крючковатый нос, волосы редкие, бледно-рыжие, странный желтоватый пух вместо
усов и бороды. В руках и в лице судорожное подергивание. Вечно открытые, как
у маленьких детей, толстые губы, вздернутые брови, громадные белесоватые и
близорукие глаза навыкате придавали ему выражение унылое, рассеянное и,
вместе с тем, напряженное, какое бывает у людей слабых умом. Речь была
невнятной и отрывочной. Рассказывали, будто бы король родился шестипалым, и
для того, чтобы это скрыть, ввел при дворе безобразную моду широких,
закругленных, наподобие лошадиных копыт, мягких туфель из черного бархата.
- Тибо, а, Тибо,- обратился он к придворному валедешамбру, прерывая
чтение, со своим обычным рассеянным видом, заикаясь и не находя нужных
слов,- мне, братец, того... как будто пить хочется. А? Изжога, что ли?
Принеси-ка вина, Тибо...
Вошел кардинал Бриссоне и доложил, что герцог ожидает короля.
- А? А? Что такое? Герцог?.. Ну, сейчас. Только выпью...
Карл взял кубок, поданный придворным. Бриссоне остановил короля и
спросил Тибо: - Наше?
- Нет, монсиньор,- из здешнего погреба. У нас все вышло. Кардинал
выплеснул вино.
- Простите, ваше величество. Здешние вина могут быть вредными для
вашего здоровья. Тибо, вели кравчему сбегать в лагерь и принести бочонок из
походного погреба.
- Почему? А? Что, что такое?..-бормотал король в недоумении,
Кардинал шепнул ему на ухо, что опасается отравы, ибо от людей, которые
уморили законного государя своего, можно ожидать всякого предательства, и,