"Дмитрий Мережковский. Воскресшие боги" - читать интересную книгу автора

Карлица улыбалась, и голубые звезды мерцали такие же непонятные и
невинные, как ее глаза.

ЧЕТВЕРТАЯ КНИГА. ШАБАШ ВЕДЬМ


На пустынной окраине Милана, в предместии Верчельских ворот, там, где
на канале Катарана находилась плотина и речная таможня, стоял одинокий
ветхий домик с большою, закоптелою и покривившейся трубой, из которой днем и
ночью подымался дым.
Домик принадлежал повивальной бабке, моне Сидонии. Верхние покои
сдавала она в наем алхимику, мессеру Галеотто Сакробоско; в нижних - жила
сама вместе с Кассандрой, дочерью Галеоттова брата, купца Луиджи,
знаменитого путешественника, изъездившего Грецию, острова Архипелага, Сирию,
Малую Азию, Египет в неустанной погоне за древностями.
Он собирал все, что попадалось под руку: прекрасную статую и кусочек
янтаря с мухою, застывшею в нем, и поддельную надпись с могилы Гомера, и
подлинную трагедию Эврипида, и ключицу Демосфена.
Одни считали его помешанным, другие - хвастуном и обманщиком, третьи
- великим человеком. Воображение его было так напитано язычеством, что,
оставаясь до конца дней добрым христианином, Луиджи не на шутку молился
"святейшему гению Меркурию" и верил в среду, посвященную крылатому вестнику
олимпийцев, как в день особенно счастливый для торговых оборотов. Ни перед
какими лишениями и трудами не останавливался он в своих поисках: однажды,
сев на корабль и уже отъехав по морю с десяток миль, узнал о любопытной
греческой надписи, не прочитанной им, и тотчас вернулся на берег, чтобы
списать. Потеряв во время кораблекрушения драгоценное собрание рукописей,
поседел от горя. Когда спрашивали его, зачем он разоряет себя, терпит всю
жизнь столь великие труды и опасности, отвечал всегда одними и теми же
словами: - Я хочу воскресить мертвых. В Пелопоннесс, близ пустынных
развалин Лакедемона, в окрестностях городка Мистры, встретил девушку,
похожую на изваяние древней богини Артемиды, дочь бедного, пившего запоем,
сельского дьякона, женился на ней и увез ее в Италию, вместе с новым списком
Илиады, обломками мраморной Гекаты и черепками глиняных амфор. Дочери,
родившейся у них, Луиджи дал имя Кассандры во славу великой Эсхиловой
героини, пленницы Агамемнона, которой он тогда увлекался.
Жена его скоро умерла. Отправляясь в одно из своих многочисленных
странствований, оставил он маленькую дочь-сиротку на попечение старому
другу, ученому греку, из Коистантинополя, приглашенному в Милан герцогами
Сфорца, философу Деметрию Халкондиле.
Семидесятилетний старик, двуличный, лукавый и скрытный, притворяясь
пламенным ревнителем церкви христианской, на самом деле, как многие ученые
греки в Италии с кардиналом Вессарионом во главе, был приверженцем
последнего из учителей древней мудрости, неоплатоника Гемиста Плетена,
умершего лет сорок назад в Пелопоннесе, в том самом городе Мистре на
развалинах Лакедемона, откуда родом была мать Кассандры. Ученики его верили,
что душа великого Платона для проповедования мудрости сошла на землю с
Олимпа и воплотилась в Плетоне. Христианские учителя утверждали, что этот
философ желает возобновить антихристову ересь императора Юлиана Отступника
- поклонение древним олимпийским богам, и что бороться с ним должно отнюдь