"Дмитрий Мережковский. Воскресшие боги" - читать интересную книгу автора

- Пифагор, Анаксимен, Гераклит, Платон, Марк Аврелий, Эпиктет,- читал
по складам один из мальчиков латинские надписи на подножиях мраморных и
медных изваяний.
- Эпиктет! - остановил его Федериджи, насупив брови с видом
знатока.-Это и есть тот самый еретик, который утверждал, что все
наслаждения позволены и что Бога нет. Вот кого бы сжечь! Жаль, мраморный...
- Ничего,- молвил бойкий, косоглазый Пиппо,- мы его все-таки
попотчуем!
- Это не тот! - воскликнул Джованни.- Вы смешали Эпиктета с
Эпикуром...
Но было поздно: Пиппо размахнулся, ударил молотком и так ловко отбил
нос мудрецу, что мальчики захохотали.
- Э, все равно, Эпиктет, Эпикур - два сапога пара: "Все пойдут в
жилище дьявола!"-повторил он любимую поговорку Савонаролы.
Перед картиной Боттичелли заспорили: Доффо уверял, будто бы она
соблазнительная, так как изображает голого юношу Вакха, пронзенного стрелами
бога любви; но Федериджи, соперничавший с Доффо в умении отличать "суеты и
анафемы", подошел, взглянул и объявил, что это вовсе не Вакх.
- А кто же, по-твоему? -спросил Доффо. - Кто! Еще спрашивает! Как же
вы, братцы, не видите? Св. Первомученик Стефан!
Дети в недоумении стояли перед загадочною картиной; если это был, в
самом деле, святой, почему же голое тело его дышало такою языческою
прелестью, почему выражение муки в лице было похоже на сладострастную негу?
- Не слушайте, братцы,- закричал Доффо,- это мерзостный Вакх!
- Врешь, богохульник!-воскликнул Федериджи, поднимая крест, как
оружие.
Мальчики бросились друг на друга; товарищи едва успели их разнять.
Картина осталась под сомнением.
В это время неугомонный Пиппо вместе с Лука, который давно уже утешился
и перестал хныкать о своих остриженных кудрях,- ибо никогда еще, казалось
ему, не участвовал он в таких веселых шалостях,- забрались в маленький
темный покой. Здесь, у окна, на высокой подставке, стояла одна из тех ваз,
которые изготовляются венецианскими стекольными заводами Мурано. Задетая
лучами сквозь щель закрытых ставень, вся она искрилась в темноте огнями
разноцветных стекол, как драгоценными каменьями, подобная волшебному
огромному цветку.
Пиппо взобрался на стол, тихонько, на цыпочках,- словно ваза была
живая и могла убежать,- подкрался, плутовато высунул кончик языка, поднял
брови над косыми глазами и толкнул ее пальцем. Ваза качнулась, как нежный
цветок, упала, засверкала, зазвенела жалобным звоном, разбилась - и
потухла. Пиппо прыгал, как бесенок, ловко подкидывая вверх и подхватывая на
лету алый венец. Лука, с широко открытыми глазами, горевшими восторгом
разрушения, тоже скакал, визжал и хлопал в ладоши.
Услышав издали радостные крики товарищей, вернулись они в большую залу.
Здесь Федериджи нашел чулан со множеством ящиков, наполненных такими
"суетами", каких даже самые опытные из детей никогда не видывали. То были
маски и наряды для тех карнавальных шествий, аллегорических триумфов,
которые любил устраивать Лоренцо Медичи Великолепный. Дети столпились у
входа в чулан. При свете сильного огарка выходили перед ними картонные
чудовищные морды фавнов, стеклянный виноград вакханок, колчан и крылья