"Виктор Меньшов. Купи себе Манхэттен... (Бабки на бочку)" - читать интересную книгу автора

непросто, пришлось бы лезть через несколько дворов с собаками. Сарай был
вместительный, во двор можно загонять машины, причем подгонять их прямо к
сараю. И место тихое, и подъезды удобные. Словом, лучше не придумаешь.
Вечером мы устроили скромное новоселье, пригласив соседей, которые
охотно откликнулись, завалив наш стол ранней зеленью, такой непривычной для
нас в это время года, и всевозможными банками с "закрутками", как здесь
называют маринады и соленья. Еще больше нас одарили полезными советами и
информацией. Здесь все знали решительно всех и решительно все: кто, что, с
кем, когда и куда.
Но один совет был действительно более чем ценен. Мы как-то упустили
это из виду. Нас предостерегли от покупки меха плохой выделки и просто
"больного". Когда я по наивности спросил, как это определять, на меня
посмотрели, как на ненормального.
- А как же вы покупать собирались? - поинтересовался сосед. - Вы же до
своей Москвы ничего не довезете. Понапхают вам "дурака", пока перевозить
будете, весь ворс осыпется.
Тут мы крепко призадумались. Специалисты по мехам мы, надо признаться,
никудышные. Нам тут же присоветовали взять в консультанты соседского дедка,
который про нутрий знал больше, чем про самого себя. Это нас взбодрило, но
самогонка, которая появилась после того, как с водкой было покончено,
сильно повоздействовала на мое состояние. Как меня отправили "ночевать", я
плохо помнил.
Утром я встал с головной болью, помятый. Димка и Манхэттен спали, я не
стал их будить, вышел из дома. С удовольствием умылся под колонкой прямо во
дворе, водичка была ледяная, но как будто живая. Растерся полотенцем и
повеселел. У ворот около крыльца стоял почти новенький "рафик", его,
наверно, вчера пригнал Хлюст, когда я уже спал.
На столе, стоявшем под зеленой крышей винограда, я убрал следы
вчерашнего веселья, в кухне-времянке сварил себе кофе, сел на ступенечку и
пил горячий напиток, наслаждаясь его вкусом и свежим воздухом.
Вскоре проснулись мои товарищи, и наскоро позавтракав, мы отправились
на трудовые подвиги. В первую очередь проехали по адресам, которые нам
напихали гаишники. Хорошее отношение с милицией - святое дело.
Дальше так и пошло. С утра мы завтраками, брали дела Андрея и
отправлялись до самого вечера, колесить по городу и ближайшим станицам и
хуторам, отыскивая продавцов, меха и шапки. Не все складывалось гладко.
Многие сидели по домам, выращивали нутрий и продавали их уже привычным
оптовикам, которые в определенное время приезжали за товаром. Были и
перекупщики, которые так же, как мы, скупали товар по заказам для
оптовиков, а те платили им за труды. Правда, такого размаха, как у нас, ни
у кого не было, и порознь эти перекупщики нам конкуренции не составляли. Но
вместе, совокупно, они оттягивали на себя значительную часть этого мехового
айсберга, верхушка которого только едва проглядывала на Северном рынке. Он
работал по выходным, хотя и шли давние разговоры о переводе его на
ежедневный режим.
На рынок и по адресам ездили мы с Димкой, Алик в основном сидел дома,
руководил финансовой деятельностью, определял стратегию и тактику. И
караулил. Он все что-то вычерчивал, высчитывал, подолгу уединялся с дедом
Андреем, который страдал бессонницей и чисто медвежьим здоровьем. Мы уже с
ног валились, а старик все ничего. У него ещё хватало сил на долгие беседы