"Герман Мелвилл. Белый Бушлат " - читать интересную книгу автора

рассудительность и осторожность. Какой бы счастливой ни была ваша звезда, вы
с таким же успехом могли бы потерпеть крушение и пойти ко дну, скажи только
мыс Горн свое веское слово.

XXVII

Кое-какие мысли по поводу того, что Шалый Джек отменил приказ своего
начальника
В минуту опасности люди не считаются с чинами и, подобно стрелке,
тяготеющей к магниту, повинуются тому, кто более всего достоин повелевать.
Истина этого положения подтвердилась на примере Шалого Джека во время
шторма, особенно же в тот критический момент, когда он отменил приказание
командира корабля относительно поворота. Но каждый моряк отдавал себе отчет,
что приказ капитана в тот момент был по меньшей мере неразумен, чтобы не
сказать больше.
Эти два приказания, отданные капитаном и его лейтенантом, в точности
соответствовали их характерам. Поставив румпель на ветер, командир корабля
хотел идти с попутным штормом, иначе говоря, уйти от него подальше. Напротив
того, Шалый Джек предпочитал броситься в самую опасность. Нет нужды
объяснять, что почти во всех случаях таких сильных шквалов и штормов
последний маневр, хоть на вид и страшен, сопряжен на самом деле с куда
меньшими опасностями, почему обычно и используется.
Нестись с попутным штормом - значит сделаться его рабом, поскольку он
гонит вас перед собой, но идти против ветра дает вам в какой-то мере
возможность припереть его к стенке. Если вы убегаете от шторма, вы
подвергаете опасности наименее прочную часть корпуса - корму; когда же вы
действуете наоборот, вы подставляете шторму свой нос, самую крепкую часть
судна. С кораблями то же, что и с людьми. Тот, кто обращается к неприятелю
тылом, дает ему над собой преимущество. Между тем как наши сложенные из
ребер грудные клетки, подобно носам кораблей с их шпангоутами, служат
препоной, ограждающей от натиска враждебной силы.
В эту ночь на траверзе Горна капитан Кларет был вынужден
обстоятельствами скинуть личину и в момент, когда испытывалась его
мужественность, выказал истинное свое лицо. Подтвердилось то, о чем все у
нас уже давно догадывались. До тех пор, пока он прохаживался по кораблю,
время от времени посматривая на людей, особенное, тусклое спокойствие
капитанского взгляда, его неторопливый, даже излишне размеренный шаг и
вынужденная строгость обличья могли быть истолкованы случайным наблюдателем
как сознание ответственности своего положения и желание внушить команде
трепет, - все это для некоторых умов являлось лишь показателем того, что
капитан Кларет, тщательно избегая явных излишеств, непрерывно поддерживал
себя в состоянии некоторого равновесия между трезвостью и ее
противоположностью, каковое равновесие могло быть нарушено первым же грубым
столкновением с жизненными превратностями.
И хотя это только догадка, тем не менее, располагая кое-какими
сведениями о водке и человеческой породе, Белый Бушлат отважится сказать,
что, будь капитан Кларет совершенным трезвенником, он никогда не отдал бы
необдуманного приказания положить румпель на ветер. Он или сидел бы в своем
салоне и помалкивал, подобно его величеству коммодору, или, предвосхищая
команду Шалого Джека, крикнул бы громовым голосом: "Румпель под ветер!".