"Герман Мелвилл. Белый Бушлат " - читать интересную книгу автора

что только смерть разлучит меня с ним, пока я не буду в состоянии
повернуться и посмотреть в наветренную сторону. Пока что это было
невозможно; я едва мог расслышать человека, тесно прижавшегося ко мне с
подветренной стороны. Ветер, казалось, выхватывал слова у него изо рта и
улетал с ними на Южный полюс.
Парус меж тем метался из стороны в сторону, цепляясь порой за наши
головы и грозя оторвать нас от рея, несмотря на то что мы судорожно его
обхватили. Целых три четверти часа висели мы таким образом над вздыбленными
валами, гребни которых завивались под самыми ногами нескольких из нас,
уцепившихся за подветренный конец рея.
Наконец, с наветренной стороны из уст в уста была передана по рею
команда спускаться и бросить парус, раз убрать его не было возможности.
По-видимому, приказание вахтенного офицера было передано через кадета, так
как рупор услышать мы не могли.
Матросы с наветренной стороны ухитрились лечь на рей и ползком
добраться до такелажа, но нам, оказавшимся у самого подветренного нока, об
этом нельзя было и мечтать. Выбраться на наветренную сторону к вантам было
все равно, что ползти вверх по отвесной скале. Кроме этого, весь рей был
покрыт ледяной коркой, а наши руки и ноги онемели до такой степени, что мы
боялись на них положиться. И все же, помогая друг дружке, мы ухитрились
улечься на рей и обхватить его руками и ногами. В этом положении нам весьма
помогали держаться лисель-спирты. Как это ни странно, не думаю, чтобы
кто-либо из нас испытывал малейший страх. Мы вцепились в них изо всех сил,
но было это чисто инстинктивно. Дело в том, что в подобных обстоятельствах
чувство страха вытесняется невыразимым зрелищем, которое вы видите перед
собой, и звуками, наполняющими ваши уши. Вы словно сливаетесь с бурей; ваша
ничтожность теряется в буйстве окружающего вас мира.
Под нами наш благородный фрегат оказался удлинившимся втрое - огромным
черным клином, выставившим свою самую широкую сторону против соединенной
ярости моря и ветра.
Наконец первый пыл шторма начал остывать, и мы немедленно принялись
охлопывать себя руками - операция, которая призвана была возвратить им
работоспособность. Ибо люди уже поднимались наверх, дабы помочь нам
закрепить то, что осталось от паруса.
К полудню следующего дня ветер настолько ослаб, что мы отдали два рифа
на марселях, поставили новые нижние паруса и пошли в фордевинд прямо на ост.
Таким образом, прекрасная погода, которой мы наслаждались, покинув
приятные берега испанской Америки, особенно же предшествовавший шторму
предательский штиль, были лишь прелюдией к этой одной ужасающей ночи. Но как
могли мы достичь обетованной земли, не познакомившись с мысом Горн? Могли ли
мы его избегнуть? Правда, случается, иным судам повезет, и они
беспрепятственно огибают его, но подавляющему большинству приходится там
всякого понатерпеться. Еще хорошо, что все эти неприятности случаются на
полпути домой, так что матросам есть возможность к ним подготовиться и время
оправиться от них, когда они остались за кормой.
Но, моряк ты или не моряк, для всякого уготовлен в жизни его мыс Горн.
Юнцы, будьте предусмотрительны и подготовьтесь к нему заблаговременно.
Старцы! Благословляйте всевышнего, что он уже пройден. А вы, счастливчики,
для которых, в виде редчайшего исключения, мыс Горн оказался спокойным, как
Женевское озеро, не обольщайте себя мыслью, что счастье может вам заменить