"Герман Мелвилл. Белый Бушлат " - читать интересную книгу автора

- А черт с ним, пусть тонет. Он мне весь отдых после вахты испортил! -
воскликнул загребной.
- Кто же это? - поинтересовался другой.
- Да уж тот, кому гроб никогда не понадобится, - отозвался третий.
- И не скомандуют для него "Всей команде покойника хоронить", - вставил
четвертый.
- Молчать, - приказал офицер, но шестнадцать гребцов уже было не унять.
Все говорили разом. После того как мы прогребли два или три часа, на
фор-брам-стеньге подняли наконец сигнал шлюпкам возвратиться, и мы вернулись
назад, не увидев даже и следа спасательных буйков.
Шлюпки были подняты, паруса обрасоплены по ветру, и мы снова понеслись
вперед, только нас стало одним человеком меньше.
- Всей команде построиться! - последовало приказание; сделали
перекличку, и единственным недостающим оказался купор.
- Я же вам говорил, ребята, - воскликнул гальюнщик. - Не говорил я вам,
что мы скоро кого-нибудь лишимся?
- Так значит, это Бангс, - произнес Скриммедж, матрос при запасном
якоре, - говорил я ему, что его буйки никого не спасут. Это он теперь и
доказал!

XVIII

Ноев ковчег
Пришлось искать заместителя погибшему купору. Была дана команда всем
принадлежащим к этой профессии построиться у грот-мачты, дабы можно было
выбрать самого подходящего. Отозвалось тринадцать человек - обстоятельство,
иллюстрирующее тот факт, что много полезных ремесленников как таковых
пропадает во флоте для общества. В самом деле, из команды фрегата можно было
бы набрать представителей всех профессий, всех специальностей, начиная с
отошедшего от веры священника и кончая обнищавшим актером. Флот - прибежище
порочных и приют неудачников. Здесь детища бедствий встречаются с чадами
недоли, а чада недоли встречаются с отпрысками греха. Обанкротившиеся
маклеры, чистильщики сапог, шулера и кузнецы собираются здесь воедино; а
вышедшие в тираж лудильщики, часовщики, писаря, холодные сапожники, доктора,
фермеры и юристы вспоминают свое прошлое и толкуют о добром старом времени.
Если бы фрегат потерпел крушение у необитаемых берегов, его команда могла бы
создать своими силами новую Александрию [95] и населить ее всеми теми, кто
придал бы ей блеск столицы.
Часто вы видите, как на батарейной палубе люди упражняются во всех
ремеслах сразу - тут и бондарничают, и плотничают, и портняжат, и лудят, и
кузнечат, и тросы спускают, и проповеди читают, и в карты режутся, и гадают.
Поистине, военный корабль - это плавучий город с длинными проспектами
(только вместо деревьев по сторонам его красуются пушки), с многочисленными
тенистыми переулками, дворами и проходами; шканцы - прекрасная площадь, парк
или плац-парад с большим питтсфилдским вязом [96] в виде грот-мачты с одной
стороны и с дворцовым фасадом коммодорского салона - с другой.
Или, вернее, военный корабль - это гордый, с гарнизоном город,
окруженный стенами, подобно Квебеку, где главные улицы расположены на
крепостных валах и мирные жители сталкиваются на каждом углу с вооруженными
часовыми.