"Герман Мелвилл. Белый Бушлат " - читать интересную книгу автора

буйки за борт. Их сменяют каждые два часа, как часовых. Ни в торговом, ни в
китобойном флотах таких мер предосторожности не применяют.
Вот так-то Морской устав печется о спасении человеческих жизней; и
трудно было бы подыскать этому лучшее подтверждение, чем то, что было после
Трафальгарского боя: после того как, согласно лорду Коллингвуду, было
уничтожено несколько тысяч французских матросов, а с английской стороны, по
официальным данным, было убито или ранено тысяча шестьсот девяносто,
командиры уцелевших судов приказали матросам, приписанным к спасательным
буйкам, отойти от смертоносных орудий на свои посты наблюдения и
превратиться в деятелей Человеколюбивого общества [94].
- Вот, Бангс, - крикнул Скриммедж, матрос при запасном становом
якоре*, - образец для тебя. Смастери нам пару спасательных буйков в этом
роде, таких, чтобы на самом деле человека могли спасти, а не набирали воды и
не тонули, едва за них схватишься, как это случится с твоими рассохшимися
четвертными бочками, не успеешь их спустить. Я тут давеча чуть с бушприта не
загремел и, когда на палубу выкарабкался, первым делом пошел глянуть на них.
Да у них между клепками во какие щели образовались. И не стыдно тебе? Ну,
подумай, что будет, коли ты свалишься за борт и пойдешь ко дну с буйком
собственной работы?
______________
* В добавление к становым якорям, которые расположены на носу, фрегат имеет
еще большие якоря под фор-русленями, называемые запасными. Отсюда и старые
матросы, приставленные к ним, называются матросами при запасном якоре.

- На мачты я не лазаю и за борт падать не собираюсь, - ответил Бангс.
- Не больно-то хорохорься! - крикнул якорный матрос. - Вы, сухопутные
крысы, что только палубы и знаете, куда ближе ко дну морскому, чем ловкий
матрос, который грот-бом-брамсель отдает. О себе бы позаботился, Бангс!
- И позабочусь, - ответил Бангс, - а вот ты что-то уж очень о других
заботиться начал.
На следующий день, едва рассвело, я был разбужен криком:
- Всей команде по местам, парусов убавить.
Бегом поднявшись по трапам, я узнал, что кто-то упал за борт с русленя.
Бросив быстрый взгляд на ют, я понял по движениям часовых, что тросы
спасательных буйков уже перерублены.
Дул свежий бриз, фрегат быстро рассекал воду. Но тысяча рук пятисот
матросов быстро заставила его лечь на другой галс и замедлила его движение.
- Видите что-нибудь? - кричал в рупор вахтенный офицер, окликая топ
грот-мачты. - Видите человека или буй?
- Ничего не видно, сэр, - был ответ.
- Шлюпки к спуску изготовить, - раздалась следующая команда. - Горнист,
вызвать команды второй, третьей и четвертой шлюпок! На тали! Тали нажать!
Меньше чем через три минуты все три шлюпки были уже спущены. На одной
из них не хватало гребца, и я прыгнул в нее, чтобы восполнить недостачу.
- На воду! И навались! - крикнул офицер, командовавший нашей шлюпкой. -
Каждый смотри в сторону своего весла и смотри в оба!
Некоторое время шлюпки в полном молчании скользили вверх и вниз по
пологим вскипающим валам, но ничего заметить не удалось.
- Бесполезно, - крикнул наконец офицер, - умел он плавать или нет, - он
пошел ко дну. Навались, нас скоро отзовут.