"Герман Мелвилл. Белый Бушлат " - читать интересную книгу автора

так и в умственном отношении все ребята значительного калибра. Место он
занимал самое подходящее: по правую руку от него столовался бачок № 2, где
собрались все шутники и весельчаки, приходившие за своей солониной в самое
радужное расположение духа и известные под названием "Содружества по
изничтожению говядины и свинины". По левую руку был бачок № 31, состоявший
исключительно из фор-марсовых, ребят лихих и горячих, именовавших себя
"Горлопанами с мыса Горна и непобедимыми с "Неверсинка"". Напротив
столовались кое-кто из аристократов морской пехоты - два капрала, барабанщик
и флейтист и шесть или восемь довольно благовоспитанных рядовых, природных
американцев, участвовавших в кампаниях против семинолов во Флориде. Сейчас
они приправляли однообразие соленой пищи рассказами о засадах в болотах, а
один из них мог даже похвастаться удивительным единоборством с индейским
вождем Оцеолой [86], с которым ему как-то пришлось сражаться от рассвета до
завтрака. Этот рубака хвастался еще тем, что берется выбить выстрелом с
двадцати шагов щепку, которую вы будете держать в зубах. Он готов был
побиться об заклад на любую сумму, но так как охотников держать щепку не
находилось, никто не мог его опровергнуть.
Кроме ряда привлекательных сторон, которым отличался "Клуб
сорокадвухфунтовых", он обладал еще одним преимуществом: благодаря тому, что
в состав его входило столько унтер-офицеров, его членам не приходилось
дежурить ни в качестве коков, ни в качестве официантов. Делом этим в течение
всего плавания занимался некий парень, носивший звание постоянного кока. Это
был длинный, бледный мошенник, прозванный Ссеком [87]. В очень жаркую погоду
этот Ссек усаживался у скатерти и обмахивался полой своей рубахи: он имел
неизящную привычку носить ее навыпуск. Председатель нашего клуба Джек Чейс
часто пенял ему за это нарушение приличий. Но кок наш уже настолько привык
так себя вести, что перевоспитать его оказалось невозможным. Первое время
Джек Чейс страдал за меня как за новоизбранного члена клуба и неоднократно
просил меня извинить вульгарность Ссека. Как-то раз он закончил свои
замечания философской мыслью: "Что с него возьмешь, Белый Бушлат, дружище?
Вся беда в том, что наш благородный клуб вынужден обедать вместе со своим
коком".
Этих постоянных коков было на корабле несколько. Люди они были ничем не
примечательные и никаким уважением не пользовавшиеся - глухие ко всем
благородным побуждениям, не ведавшие мечты о непокоренных мирах и вполне
довольные возможностью месить свои пудинги, настилать на палубу скатерть и
выстраивать на ней три раза в день свои котелки и миски - и так в течение
всех трех лет плавания. Их очень редко приходилось видеть на верхней палубе,
содержали их где-то внизу, чтоб они меньше попадались на глаза.

XVI

Боевые учения на военном корабле
Для спокойного созерцательного человека, не склонного к шуму, к
чрезмерному упражнению своих членов и ко всякой бесполезной суете, нет
ничего мучительней занятия, именуемого на военных кораблях боевой тревогой.
Поскольку всякий военный корабль строится и снаряжается в плавание для
того лишь, чтобы вести бой и стрелять из орудий, считается необходимым
должным образом обучить команду всем тайнам военно-морского искусства.
Отсюда и ведет начало боевая тревога, сводящаяся к расстановке всех чинов