"Герман Мелвилл. Белый Бушлат " - читать интересную книгу автора

из-под пудинга я передал ключи следующему по списку.
Как-то получилось, что между моей артелью и мной теплых отношений так и
не установилось; с самого начала они были предубеждены против моего белого
бушлата. Руководствовались они, верно, нелепой мыслью, что завел я его
исключительно с целью поважничать и придать себе особый вес; быть может,
чтобы под прикрытием его урывать по малости куски у собственной артели. Ибо,
если говорить всю правду, и сами-то они были небезгрешны по этой части.
Принимая во внимание то, что мне предстоит сказать, это утверждение может
показаться злейшей инсинуацией, но как бы там ни было, умолчать я не могу.
После того как я передал свои обязанности, артель стала понемногу
изменять свое отношение ко мне. Сотрапезники уязвляли меня в моих лучших
чувствах, держались со мной холодно и натянуто, а заговаривая за столом, не
упускали случая отпустить колкость по поводу злополучного пудинга, равно как
и моего бушлата и того, что в сырую погоду с него капает на скатерть. Однако
мне в голову не могло прийти, что они затевают что-либо серьезное. Увы! Я
ошибался.
Как-то вечером, когда мы сидели за ужином, внимание мое привлекли
подмигивания и многозначительные жесты, обращенные к коку, занимавшему
председательское место. Это был маленький, вкрадчивого обращения человечек,
содержавший в прошлом устричную лавку. Он имел на меня зуб, и вот, опустив
глаза на скатерть, человечек этот высказал мысль, что бывают же такие люди,
которые никак не могут понять, насколько лучше бы им было удалиться
восвояси, нежели портить другим компанию. Поскольку максима эта отличалась
всеобщностью применения, я молча согласился с ней, как это сделал бы всякий
разумный человек. Но за этой последовала другая на предмет того, что иные
люди не только не понимают, что им лучше убраться, но упорно продолжают
оставаться там, где общество их нежелательно, и таким поведением своим
отравляют другим существование. Но и это было общее замечание, против
которого нечего было возразить. За ним последовала долгая зловещая пауза, и
тут я заметил, что все взгляды устремлены на меня и на мой белый бушлат. Тем
временем кок пустился в рассуждения о том, как неприятно за едой иметь под
боком вечно мокрую одежду, особливо же если она белая. Это уже был
достаточно прозрачный намек.
Итак, они собирались прокатить меня на вороных, но я решил высидеть до
конца, мне и в голову не могло прийти, что мой моралист дойдет до такого
предела при всем честном народе. Но, поняв, что обиняками он ничего не
добьется, он лег на другой галс и уведомил меня, что имеет поручение от
членов артели, присутствующей здесь в полном составе, предложить мне избрать
другой клуб, поскольку присутствие как мое, так и моего бушлата им больше
нежелательны.
Я был ошеломлен. Что за отсутствие такта и деликатности! Приличия
требовали, чтобы такое предложение было сообщено мне в частной беседе, а еще
лучше - запиской. Я немедленно встал, одернул свой бушлат, поклонился и
вышел.
Теперь справедливость требует добавить, что уже на следующий день я был
принят с распростертыми объятиями замечательной компанией парней - бачком
№ 1, в числе которых находился и славный старшина Джек Чейс.
Стол этот состоял почти исключительно из сливок батарейной палубы и по
вполне извинительной слабости присвоил себе наименование "Клуба
сорокадвухфунтовых", чем давалось понять, что члены его как в физическом,