"Герман Мелвилл. Билли Бадд, фор-марсовый матрос (Истинная история)" - читать интересную книгу автора

этот ютовый просто свихнулся!
- Хо-хо! Так, значит, это был ютовый... Кошкин хвост, кошкин хвост!
Издав это загадочное восклицание, то ли относящееся к узкой облачной
полоске между звезд, то ли содержащее тонкий намек на роль ютового, старый
Мерлин впился черными зубами в толстую табачную плитку, отломил кусок жвачки
и умолк. Он всегда погружался в молчание, если его многозначительные
высказывания встречались скептическим недоверием, хотя им в полной мере были
присущи неясность и двусмысленность, вообще свойственные изречениям любого
оракула.


XIV

Весьма возможно, что долгий и горький опыт научил старика той
ожесточенной осторожности, которая запрещает вмешиваться во что бы то ни
было или давать советы.
Несмотря на упорные намеки датчанина, что конечной причиной странных
неприятностей, с которыми Билли столкнулся на борту "Неустрашимого", был не
кто иной, как каптенармус, сам молодой матрос скорее был готов подумать на
кого угодно, но только не на человека, у которого, по собственному выражению
Билли, "всегда находилось для него ласковое слово". Как удивительно! А
впрочем, так ли уж и удивительно? Некоторые матросы и в зрелые годы во
многих отношениях сохраняют безыскусственную наивность. А уж молодой матрос
с характером нашего богатыря фор-марсового - и вовсе большой ребенок. Но
детская невинность ведь не более чем оборотная сторона полной умственной
неосведомленности, и по мере того, как развивается ум, невинность эта
постепенно сходит на нет.
Однако, если говорить о Билли Бадде, развитие ума, каков бы этот ум ни
был, не нанесло почти никакого ущерба его простодушию. Опыт, бесспорно,
великий наставник, но Билли был еще слишком юн, чтобы успеть набраться
опыта. Не обладал он и той интуитивной способностью распознавать зло,
которая у натур дурных или недостаточно хороших предшествует опыту, а потому
может быть присуща - а в иных случаях и явно присуща - даже юности.
Да и самые представления Билли о людях, в сущности, сводились к его
представлению о матросах. Матрос старой школы, буквально выросший на палубе
и с отрочества не знавший ничего, кроме моря, хотя и принадлежит к тому же
виду, что и обитатель суши, тем не менее в некоторых отношениях разительно
от него отличается. Моряк весь как на ладони, обитатель суши скрытен и
уклончив. И жизнь для матроса - это вовсе не игра, требующая хитрости и
смекалки, не сложная шахматная партия, в которой редкий ход делается без
задней мысли, а цель достигается с помощью долгих коварных маневров, не
запутанная и томительная бесплодная игра, которая не стоит жалкой свечи,
сгорающей, чтобы она могла быть сыграна.
Да, в целом матросы по своему характеру - юное племя. Даже в их пороках
и проступках есть что-то детское. И тем более справедливо это в отношении
матросов той эпохи, когда жил Билли. Кроме того, определенные черты, общие
для всех матросов, сильнее проявляются у молодых. И наконец, каждый матрос
приучен выполнять приказы, не обсуждая их. В море его жизнь подчинена
строгому распорядку, и он не волен над ней даже в мелочах. Он не вступает в
то тесное и свободное общение с другими людьми на равных началах (во всяком