"Герман Мелвилл. Билли Бадд, фор-марсовый матрос (Истинная история)" - читать интересную книгу автора

борт, как пророка Иону, или не прыгнуть в море самому. А теперь спросите
себя, каким может быть воздействие всех этих обстоятельств на человека, чья
натура в любом своем проявлении прямо противоположна натуре святого?
Но этих отрывочных намеков далеко не достаточно для того, чтобы
обыкновенный человек сумел понять Клэггерта. Ведь чтобы перейти от
обыкновенного человека к Клэггерту, необходимо пересечь "их разделяющее
смертоносное пространство", а для этого лучше всего выбрать косвенный путь.
В давние времена некий прямодушный ученый, много старше меня годами,
сказал мне про нашего общего знакомого (которого, как и его самого, ныне уже
нет среди живых), человека столь безупречной репутации, что лишь немногие
решались усомниться в ней, и то лишь шепотом: "Да, NN - орешек, который
дамским веером не расколешь. Вам известно, что я не исповедую ни одной из
упорядоченных религий и тем более чуждаюсь философий, преобразованных в
систему. И все же я считаю, что попытаться проникнуть в душу NN. вступить в
ее лабиринт и выбраться наружу, руководствуясь при этом лишь той путеводной
нитью, которая зовется "знанием света", не под силу никому, и уж во всяком
случае не мне". - "Однако, - возразил я, - ведь NN, каким бы загадочным он
ни казался некоторым, все-таки человек, а знание света безусловно
подразумевает знание человеческой натуры в большинстве ее разновидностей". -
"О да. Но знание поверхностное, пригодное для простых житейских целей.
Однако если подойти к вопросу глубже, то, на мой взгляд, знание света вовсе
не означает знания человеческой натуры, и наоборот. Хотя в одном сердце они
могут присутствовать оба, но в другом какое-то из них может быть очень
слабым или отсутствовать вовсе. Более того: у обычного человека, постоянно
соприкасающегося со светом, от этого соприкосновения притупляется то
духовное зрение, без которого нельзя проникнуть в сущность редких
характеров, как благородных, так и низких. Я был однажды свидетелем того,
как юная девица в некоем довольно важном деле обвела вокруг пальца
опытнейшего стряпчего. И объяснялось это отнюдь не его дряхлостью или
старческой влюбленностью. Ничего подобного. Просто он разбирался в законах
лучше, чем в секретах ее сердца. Кок и Блэкстон проливают на темные закоулки
души куда меньше света, чем библейские пророки. А кем были те? Чаще всего
отшельниками".
В то время я был еще достаточно наивен и не сумел понять, к чему он
клонит. Но теперь, пожалуй, я понимаю. Будь лексика, опирающаяся на
Священное писание, по-прежнему во всеобщем употреблении, нам было бы легче
находить определения некоторым исключительным характерам и разбираться в
них. Но при нынешнем положении вещей приходится искать авторитеты, заведомо
свободные от обвинения в приверженности к Библии.
Список определений, которые включаются в труды Платона как
предположительно принадлежащие этому философу, содержит и следующее
утверждение: "Природная безнравственность - безнравственность от природы".
Определение, которое, хотя и отдает кальвинизмом, в отличие от догмы
Кальвина вовсе не относится к человечеству в целом. Совершенно очевидно, что
по самой своей сути оно приложимо лишь к отдельным личностям. В тюрьмах, а
также на виселицах можно найти не так уж много примеров этой
безнравственности. Во всяком случае, наиболее яркие ее воплощения мы
вынуждены искать не там, ибо подобным людям чужда низкая примесь зверя и
властвует над ними один рассудок. Безнравственности такого рода
благоприятствует цивилизованность, особенно аскетического толка. Эта